Дурная кровь

– И ты хочешь предложить мне работу, потому что не хочешь марать свои руки в крови? Я не буду связываться с Силами обороны, они же как ягуары, стоит одного тронуть, и на тебя будут охотиться до конца жизни.

– Нет, – Павел покачал головой, протянул Молчуну крохотную пластинку с чипом, – так будут думать те, кто выяснит, что мы тут встречались. Я хочу найти тех, кто убил Дэвида Марковица и нанял вас убить его жену, наверняка ходят слухи, вот ты всё и выяснишь. Ты ведь знаешь бар Серхио и комнату внизу? Здесь то, что узнал сам и от полиции, мне нужны только имена или одно имя. Выяснишь и оставишь эту штуку там, знаешь тайник, где Войцех прятал счастливую колоду карт?

Молчун кивнул.

– И тогда я тебе ничего не должен.

– Посмотрим. Но если потом захочешь заработать или у нас появятся общие враги, ты всегда можешь рассчитывать на меня.

Киллер хмыкнул, ничего не сказал, Павел встал, аккуратно закрыл за собой дверь.

Выждав час, он вышел на улицу, байк стоял напротив номера, полностью заряженный. Возле него покачивался один из посетителей бара, тот, что играл в бильярд. Бородатый мужчина был пьян и трезветь не хотел.

– Что, засовываешь себе эту штуку между ног? – сказал он. – Мотоцикл – для настоящих парней, а не дристунов вроде тебя.

Веласкес не ответил, взялся за руль, на Параизу байк был основным транспортом, а его собеседник, видимо, пересмотрел слишком много фильмов с Земли.

– Ты чего, урод, не понял, что я тебе сказал? – бородатый плюнул ему на ботинок, его приятели постепенно подтягивались к месту будущей драки. – Пешком иди. Ножками, мутант хренов.

Рядом с заправкой на мотоцикле сидел полицейский, он равнодушно следил за начинающейся дракой, а когда двое длинноволосых вытащили пистолеты, отвернулся. Откуда у заварушки уши растут, Павел примерно представлял. Молчун был здесь, когда он приехал, ушел вскоре после разговора и вполне мог нанять эту компанию, чтобы показать наглому чужаку его место. Но Веласкес надеялся, что ещё можно разойтись по-хорошему, поэтому вытер ботинок о штанину бородача, точнее, несильно ударил того в пах. Тот слишком громко заорал, скрючился и грохнулся на землю, его приятели достали ножи.

– Не будем горячиться, – Павел уселся на байк задом, вскинул карабин, мотоцикл тронулся потихоньку, – мы же не хотим перестрелять друг друга.

Полицейский не стал ждать, когда начнётся стрельба и появятся трупы, расплатился и уехал, оставляя Веласкеса наедине с толпой. Длинноволосые боялись, что жертва ускользнёт, бросились к своим байкам и к припрятанному там оружию. Получивший по яйцам улыбался сквозь слёзы, у его приятелей появился почти законный повод проучить заезжего мерзавца и заработать на этом немного деньжат.

Через километр после мотеля дорога круто поворачивала вправо, Павел оставил мотоцикл прямо на шоссе, отбежал на сорок метров, лёг на землю. С этого уровня открывался не такой шикарный вид, как с растущих вокруг деревьев, зато цель наверху подстрелить куда проще. Байкеры появились меньше чем через минуту, увидев брошенный мотоцикл, они спешились и ломанулись в лес. Только один, самый умный, остался сторожить байки, но это его не спасло. Веласкес выпустил шестнадцать патронов по ногам, умнику прострелил плечо, подождал, пока его противники не настреляются вдоволь, заодно отобрал вибронож у самого ловкого, подползшего сзади.

У скопления байков начали притормаживать машины, кто-то вызвал полицию, тот же самый полицейский, что бросил Веласкеса на заправке, приехал через десять минут. У пострадавших обнаружили семь лёгких ранений, столько же ссадин, три сломанные руки и два вывиха, по меркам Свободных территорий это даже на хулиганство не тянуло, к тому же, кто это сделал, пострадавшие не помнили, или точнее – не хотели говорить.

* * *

Квартал 14–26 в Гринвуде начали строить двадцать семь лет назад – город вытянулся вдоль шоссе, ведущего в Сентаменто, и местные власти решили, что неплохо бы то же самое проделать с другим шоссе, к Кейптауну. Но округ Фишбург, где находился Кейптаун, до последних событий относился формально к столичному протекторату. В итоге район почти не развивался и даже не получил собственное название. Немногочисленные жилые островки соседствовали с пустырями и скелетами заброшенных строек, очередной долгострой никого не удивлял.