Дурная кровь

— Дом — это люди, которые тебя любят, — повторила я. — В детстве у меня был дом, как и сейчас. Есть люди, которые любят меня, и люди которых я люблю. У меня есть семья, которая умерла бы за меня, — я понизила голос до шепота. — А я бы умерла за тебя.

Не за Кассандру. Не за Пифию. Даже не за Лорелею — кем бы она не была и кем бы она не стала. За мою маму. За женщину, которая учила меня танцевать. За ту, кто целовала мои разбитые коленки, ту, кто учила меня читать людей и каждый день говорила мне, что она меня любит.

— Я убью тебя, — прошипела Кассандра. — И мне это понравится.

Ты хочешь, чтобы я подняла нож. Хочешь, чтобы я сражалась.

— На веки вечные, — я закрыла глаза в ожидании.

На веки вечные.

На веки вечные.

— Не смотря ни на что.

Эти слова произнесла не я. Я открыла глаза.

Женщина с ножом дрожала.

— Не смотря ни на что, Кэсси. Не смотря ни на что.

ГЛАВА 61

Дрожащие руки моей матери коснулись моего лица.

— О, малышка, — прошептала она. — Ты так выросла.

Стоило мне услышать голос моей матери, увидеть выражение её лица и ощутить родное прикосновение её рук, что-то во мне сломалось.

— Ты такая красивая, — её голос надломился. — Малышка. Нет, — она отпрянула от меня. — Нет, нет, нет… Ты не должна здесь находиться.

— Очень трогательное воссоединение… — директор Стерлинг поднялся на ноги. — Но задание остается неизменным.

Моя мама попыталась сделать шаг назад, но я ей не позволила. Я понизила голос, чтобы Владыки не услышали.

— Они не смогут нас заставить.

Её взгляд опустел.

— Они могут заставить нас сделать всё, что угодно.

Мой взгляд опустился на шрамы на её руках и груди — на каждом дюйме её кожи, кроме лица. Некоторые были гладкими. Некоторые — сморщенными. Некоторые ещё не успели зажить.

На трибунах Малкольм Лоуелл поднялся на ноги. Владыки один за другим последовали его примеру.

Я наклонилась, чтобы поднять с земли мой нож. Мы можем драться — пусть недолго, пусть мы не одолеем их всех, но лучше драться с ними, чем друг с другом.

— Я не хочу такой жизни, — сказала моя мама. — Для тебя.

Шрамов. Боли. Роли Пифии.

— Моя команда нас найдёт, — я вспомнила Лию и постаралась сделать так, чтобы мои слова прозвучали правдиво. — Где бы не находилось это место, они не перестанут искать. Они узнают, что директор работает с ними. Нам просто нужно выиграть время.

Моя мама посмотрела на меня, и я осознала, что, хоть именно она вырастила и любила меня; хоть она сделала меня той, кем я была, я всё ещё не могла её читать. Не так, как я читала всех остальных. Я не знала, о чём она думает. Не знала, через что она прошла.

Я не знала, почему она кивнула.

На что ты соглашаешься?

Хлопнула дверь, оповещая меня о возвращении Малкольма Лоуелла. Я даже не заметила, как он ушел. Стоило мне увидеть, за чем он ходил, у меня перехватило дыхание.

Лорел.

Она появилась на свет, чтобы занять место Малкольма, чтобы стать Девяткой. А теперь его руки покоились у неё на плечах. Он подтолкнул её к директору Стерлингу, а тот схватил Лорел за руку.

Теперь я понимала, что имела в виду моя мать.

Они могут заставить нас сделать всё, что угодно.

Директор достал из кармана нож.

— Сражайтесь, — сказал он, поднося нож к горлу Лорел, — или она умрёт.

Не дожидаясь ответа, директор начал резать. Совсем немного. Только предупреждение. Лорел не закричала. Она не пошевелилась. Но вырвавшееся из её рта хныканье, ударило меня с физической силой.

— Ты уверенна, что твоя команда тебя найдёт? — моя мать подняла собственный нож. — Мы находимся посреди пустыни, в богом забытом месте, под землей. Если они будут изучать прошлое Малкольма, они могут догадаться, но большинство людей не смогли бы ничего найти.

Дин. Майкл. Лия. Слоан.

— Я уверенна, — сказала я. — Где бы мы ни были, они нас найдут.

Моя мать кивнула.

— Хорошо.

— Хорошо? — переспросила я. Что ты имеешь в виду?

Она шагнула ко мне.

— Мы должны сражаться. Лорел — всего лишь ребенок, Кэсси. Она — это ты и я. Она наша. Понимаешь?

Они могут заставить нас сделать всё, что угодно.

— Ты должна меня убить, — ледяные и непреклонные слова моей матери врезались в меня, словно нож.

— Нет, — сказала я.

— Да, — моя мать обошла меня кругом, как прежде делало её альтер-эго. — Ты должна драться Кэсси. Одна из нас должна умереть.

— Нет, — я принялась качать головой и отошла от неё, но мой взгляд застыл на ноже.

Ты больше не обязана играть в эту игру. Я вспомнила обещание, которое я дала своей сестре. Больше никогда. Ты не должна быть Девяткой.

— Возьми нож, Кэсси, — произнесла моя мать. — Используй его.