Дурная кровь

– Привет! – Анника Бенгтзон вышла из кухни в коридор с тряпкой в руке. – Не хочешь перекусить? Есть рагу из цыпленка.

– Спасибо, я сыта, – ответила Нина.

– Кофе без кофеина? Из аппарата?

– Да, спасибо, было бы хорошо.

– Садись на диван, я скоро закончу. Джимми сегодня займется детьми.

Нина сняла туфли и поставила их на обувную полку, взяла с собой портфель и, лавируя между ботинок и кроссовок, стоявших на полу в прихожей, пробралась в гостиную. Из кухни она слышала шум воды, лившейся из крана, потом характерное жужжание кофеварки с маленькими дорогими капсулами в алюминиевой фольге.

С Анникой Бенгтзон она чувствовала себя непринужденно, с остальными это ощущение посещало ее не слишком часто. Естественно, причина таилась в их общем опыте. Обе испытали одинаковые переживания, о которых никогда не разговаривали, ни между собой, ни с кем-то иным, но это было далеко не полное объяснение. У репортерши она вдобавок распознала израненную душу и далеко не самое благодушное отношение к действительности – все как у нее самой.

Ожидая, она достала из портфеля копии материалов предварительного расследования убийства Жозефины Лильеберг и положила их на придиванный столик. Толстую папку со всем, начиная с фотографий с места преступления, заключений технической и судебно-медицинской экспертизы и заканчивая данными свидетелей и распечатками протоколов допросов обоих мужчин, подозревавшихся в убийстве: тогдашнего министра торговли с зарубежными странами Кристера Лундгрена и парня жертвы преступления Йоахима Седерберга.

Анника Бенгтзон села на диван с двумя чашками кофе в руках. Ее глаза стали размером с блюдца, стоило ей увидеть папку.

– Все? Действительно?

– Комиссар К. сказал, что ты вправе взглянуть на них, – сообщила Нина. – Это может принести пользу расследованию. Но согласно закону о защите источника, тебе нельзя ничего цитировать отсюда.

– Ого, – сказала Анника, отставила от себя чашки и схватилась за кипу бумаг. Она раскрыла папку, перелистала содержимое и остановилась на фотографиях с места преступления. Они были цветными, но качество копий оставляло желать лучшего.

Нина ждала, пока репортерша изучала их.

– Я была там, – произнесла Анника тихо. – Видела, как она лежала за надгробием. Хотя я стояла с внешней стороны.

Нина не подумала о том, что фотографии места преступления, появившиеся в прессе, делались с другого места.

– Я проходила там вчера, – сообщила Анника. – Даже немного жаль, что они вырубили кусты и привели в порядок могилы, магия частично исчезла.

Она закрыла папку.

– Тысяча благодарностей. Я прочитаю все внимательно, но, естественно, никаких цитат.

Они потянулись за чашками с кофе одновременно.

– Я слышала, защита жестко обошлась с тобой вчера, – сказала Анника.

Чашка не дрогнула в руке Нины, хотя недавняя неудача в зале суда огнем жгла ее изнутри. Она знала, что, если Берглунда оправдают, она никогда не простит себе этого.

Нина подула на напиток. Она не любила кофе, но он позволял ей чем-то занять руки. Обычно она никогда не пила его так поздно, потом пришлось бы проваляться без сна до четырех утра, хотя это не относилось к напитку без кофеина.

– Там не было ничего опасного, – сказала она и сделала маленький глоток, он действительно имел вкус обычного кофе, резкий и горький. – Слушания в малом зале всегда проходят в такой манере. Они гораздо более резкие по тональности, чем традиционные судебные процессы.

Анника слегка приподняла брови, как обычно делала, чего-то не понимая.

– Это связано с самим помещением, – объяснила Нина. – Стороны имеют собственные комнаты по соображениям безопасности, они проходят внутрь через две разные двери. Представители защиты и обвинения никогда не встречаются вне его.

– Не сталкиваются у кофейного автомата. – Анника подняла свою чашку.

– Точно. Никогда не обмениваются фразами вежливости, не разговаривают о погоде. Атмосфера в зале может сложиться по-настоящему напряженная.

– И как ты думаешь? Его осудят?

Нина погрела ладони о чашку.

– Если суд примет пробу ДНК в качестве доказательства, ему некуда деваться. Если он сам не совершил преступление, то помогал преступнику. Однако совпадение не стопроцентное, хотя результаты почти никогда…

Анника секунду смотрела на свое колено.

– Мне надо спросить тебя об одном деле, – сказала она потом. – Биргитта, моя сестра, не пришла домой с работы позавчера, никто не в курсе, где она, и от нее мне пришли два сообщения о том, что ей нужна помощь, но я не знаю, в чем дело. Я разговаривала с ответственным дежурным криминальной полиции лена, и она приняла мое заявление об исчезновении.

Нина сделала два больших глотка из своей чашки, чтобы потом отодвинуть ее от себя с чистой совестью.

– Я полагаю, ты пробовала звонить своей сестре?

Анника кивнула.

– Могла она вляпаться в какую-то историю?

Репортерша колебалась.

– Что-то здесь не так, – сказала она. – Эсэмэски, где Биргитта просит о помощи, посланы 25 и 31 мая, а тогда она еще не исчезла. Последняя была отправлена около половины пятого в воскресенье утром, а она пропала в воскресенье вечером.

– Что говорит ее муж?