Дурная кровь

Комар жужжал у его уха, он шлепнул себя ладонью по голове, около большого пальца осталось пятно крови диаметром сантиметр. Интересно, кого укусила эта тварь? В любом случае не его. Животное? Скорее всего, но какое? Здесь не было ни одного человеческого существа в радиусе трех километров, ему ли не знать, он несколько раз пересек эту местность за последние сутки. Шлагбаумы на дорогах не позволяли проехать сюда на машине, и никто не приезжал на велосипеде и не приходил пешком, ведь сезон сбора грибов и ягод еще не начался.

Тяжелая дорожная сумка качалась в его левой руке.

Он подумал о Сигнаре Алласе, парне из саамской деревни Удща, от которого они многое узнали о лесе, им очень нравился Сигнар, и ему самому, и его брату. А отец презрительно относился к саамам и их культуре, он называл их чертовыми лопарями. «Это годится только для лопарей и морских птиц», – говаривал он обычно о чем-то выглядевшем по-настоящему плохо, ругал саамов на чем свет стоит, когда сидел на диване и пил самогон.

Папаша был плохим экземпляром гомо сапиенс, злым и сутулым. Мать была слаба здоровьем и немного не в ладах с головой. Он чаще думал о них в последнее время, сейчас, когда остался один, хотя, честно говоря, едва помнил, как они выглядели. Черты их лиц стерлись из его памяти с годами, голоса потеряли свое характерное звучание, превратились в монотонное бормотание, но он помнил невидимые волны, излучаемые ими, как отзывались в его сердце вибрации души каждого из них.

Лес расступился перед ним, он оказался на открытом пространстве, водная гладь поблескивала впереди. Между стволами деревьев он увидел дом, в отличие от леса, никто не озаботился содержать приусадебный участок в порядке, там царило полное запустение, и оставалось только сожалеть, что один из немногих островков цивилизации в этой глуши выглядел так.

Он был на месте сейчас, с какой стороны ни посмотри.

И желал поскорее закончить со всем.

Анника подняла глаза на фасад интересовавшего ее здания на Кобмагергаде. На самом верху в нем размещалось книжное издательство, первый этаж занимало рекламное бюро, а посередине находилась Ай-Ти-фирма, где работал Робин Бертельссон.

На домофоне было только три кнопки. Она нажала ту из них, рядом с которой красовалась надпись «Думсдей».

Ей ответила женщина на датском. Анника сразу перешла к делу.

– Я ищу Робина Бертельссона, – сообщила она.

– По записи?

– Что?

– По записи? Ты записана на прием?

Анника перевела дыхание.

– Ах нет, ни о каком приеме речь фактически не идет…

– Ты должна записаться на прием на нашем сайте.

Судя по донесшемуся из домофона щелчку, его отключили. Анника сделала шаг назад.

Две молодые женщины вышли из подъезда, она отошла на несколько шагов и встала так, чтобы у нее появилась возможность заглянуть в витрину находившегося поблизости бутика. Пожалуй, не стоило звонить еще раз, в «хитрой» фирме могли заподозрить неладное.

Анника огляделась. Копенгаген имел свое лицо, он не слишком походил на Стокгольм. Дома были низкие и в каком-то смысле похожие друг на друга, старые и красивые, но не помпезные. Что-то вокруг удивляло ее, но она не могла точно сказать, о чем идет речь, возможно, дело было в отсутствии крытых парковок и уродливых новых зданий…

Молодые женщины удалились, они смеялись и беспечно болтали. Анника не поняла ни слова из их беседы. Она почувствовала себя глупой, ведь считала, что шведский и датский практически один и тот же язык.

Ей очень мало приходилось бывать в Дании. Калле уже несколько лет грезил о поездке в Леголенд, но Томас считал амбиции такого рода недостойными. Если отправляться куда-то развлекаться, то в Диснейленд в Париж, так он заявлял, однако, когда Анника собралась забронировать билеты во Францию, заныл, что это слишком дорого, и в итоге они в очередной раз оказались у его родителей в летнем домике в шхерах.

Анника прошла несколько метров до большой площади и повернула назад. Жара сделала мягким асфальт под ее подошвами, и все равно она мерзла. У нее першило в горле и руки дрожали, паническая атака, заставшая ее в кресле психолога, казалось, не прошла бесследно, до сих пор напоминала о себе.

Сумка тяжестью давила на плечо, она опустила ее на тротуар.

Если Робин Бертельссон сегодня находился на работе, то рано или поздно должен был покинуть здание. Ее самолет улетал в Стокгольм в 18.05, у нее хватало времени ждать.

Она рукой смахнула волосы с лица и сосредоточила внимание на доме номер 62.

Группа из четырех мужчин среднего возраста в почти похожих пиджаках вышла из подъезда, они повернули в ее сторону, давая возможность изучить их. Нет, среди них его не было.

Один из парней неправильно истолковал ее любопытство и весело подмигнул. Анника отвернулась.

Мужчина и женщина прошли мимо нее, остановились у подъезда дома номер 62 и набрали код на двери. По его в меру приличной щетине Анника догадалась, что они работали в рекламном бюро.