Дурная кровь

Я стояла перед двумя незнакомцами, облаченными в черное, лица которых были от меня скрыты. Руки… внезапно осознала, что они скованы за спиной. Сзади почувствовала присутствие чужака, своего Кошмара. Он не говорил со мной, что-то ему мешало, но все еще был рядом.

– Расскажи все, что произошло между тобой и Аленом сент Лором.

Я опустила голову под двумя давящими на меня взглядами. Я не видела их глаз, но знала, что от их внимания ничего не скроешь. Они все равно докопаются до правды и тогда расплата неизбежна.

– Мы знали друг друга с детства, он был старше меня на три года, - было тяжело говорить. Тяжело и страшно. Словно произнося слова, я нарушала какой-то запрет, за которым последует смерть. И я не понимала, почему все еще жива. – Его отец был дальним кузеном моего отчима. Разумеется, родство было настолько отдаленным, что их семья не участвовала в клановом бизнесе и была не столь богата и влиятельна, как моя.

Иногда я следила за тем, как он и мои браться вместе тренировались. А после торш Рейвен сам меня тренировал, отдельно. Этот человек единственный, кроме мамы знал мою тайну и пытался научить меня всему, что умел сам. Однажды Ален увидел нашу тренировку. Я испугалась, что он выдаст меня отчиму, но к моему удивлению, этого не произошло. Напротив, он стал приходить к нам еще чаще и охотно был моим спарринг-партнером. Когда я возвращалась из магистериума на каникулы, мы все время проводили вместе. Оказалось, что у нас с ним много общего, нам нравились одни и те же вещи, и взгляды на жизнь были похожи. Иногда мне казалось, что он единственный кто меня понимает.

Тем летом мне исполнилось пятнадцать, к тому времени уже два года отчима осаждали желающие породниться с кланом через брак со мной. Их не смущало, что я целитель и мне нужно было учиться. Многие игнорировали эту проблему, считая, что высокой леоре просто достаточно выйти замуж и быть приложением к своему мужу и его семье. Меня спасало то, что перед замужеством необходимо было пройти ритуал, а отчим бы никогда не смог на это пойти. Невозможность выгодно меня продать сильно его злила…

Я заметила, как одна фигура, со скрытым капюшоном лицом бегло взглянула на другую. Вторая же замерла мрачным изваянием, из-под длинных рукавов виднелись сжатые в кулаки ладони.

– Ален встретил меня, когда я гуляла в парке, и пригласил в гости. Мы часто гостили друг у друга, иногда с братьями, иногда без них, поэтому я ничего не заподозрила. Сперва. А после… В напитке, который он мне по дороге предложил оказался сильный наркотик. К тому времени я училась в магистериуме около двух лет и многого еще не знала! В один миг поняла, что мои силы мне неподвластны, и я уже не могла сопротивляться. Мне казалось, что я сплю или брежу, иногда, просыпаясь, видела рядом Алена. Он говорил, что любит меня и хочет, чтобы мы всегда были вместе. Что моя тайна умрет вместе с ним, и меня никто больше не посмеет обидеть. Я слушала его, не понимая и не принимая того, что он от меня хотел. Потом я узнала, что провела вместе с ним неделю, а заброшенный дом в лесу, куда Ален меня привез, охраняли полдюжины наемников. Он хорошо подготовился к соблазнению одной целительницы. Разумеется, меня искали, моя мама попросила эфета Корра помочь.

Однажды я очнулась, когда Ален снова пытался напоить меня какой-то дрянью. А он… Наверное, он еще не утратил надежду меня заполучить. Я могла бы сопротивляться, если бы у меня были силы. Но их не было. Одурманенная я словно со стороны наблюдала за тем, как он, в припадке ярости срывает с меня одежду. Его не остановили мои слезы и крики, он просто сделал то, что навсегда привязало бы меня к нему. Похитителю. Отравителю. Насильнику. Другу, который предал мое доверие ради того, чтобы войти в более влиятельный род.

Было тяжело и стыдно рассказывать незнакомцам о том, что я старалась забыть как страшный сон. Но не могла воспротивиться, не могла молчать и продолжала говорить, хотя видя напрягшиеся фигуры в плащах мне, почему-то казалось, что им неприятно меня слушать. Но, словно повинуясь неслышному приказ, продолжала:

– А потом во мне словно что-то сломалось. Меня бросило в жар, а после в холод. Стало нечем дышать. И почему-то жизненно необходимо было забрать дыхание у кого-то другого. Чтобы жить самой. Ален не собирался останавливаться. Словно в насмешку он сделался ласков, даже нежен, все еще пытаясь уговорить меня согласиться стать его женой. Ведь другого выхода он мне уже не оставил. Его дыхание показалось мне таким соблазнительным, и так естественно было выпить его, забрать себе. Когда он снова начал меня целовать, я…

Горло сдавило спазмом. На глазах выступили слезы. Здесь и сейчас, перед двумя незнакомцами, я говорила о том, что заслуживало смертного приговора. Без суда. Я признавалась в ужасном преступлении, которому не было оправдания в глазах общества, да и в моих собственных глазах тоже.