Дурная кровь (Павел Веласкес-2)

— Да, — ответил Павел. — Надо было постараться, чтобы выдумать людей, природа, она бы не смогла.

Старик рассмеялся.

— Ты ведь меня узнал?

— Конечно, сеньор Ортега, — Веласкес кивнул. — Когда я устраивался в «Ньюс», то просмотрел сведения о всех начальниках, и уж самого главного не мог не заметить.

— Умный мальчик. Не стараешься произвести впечатление, Фрида была права насчёт тебя, — Игнасио Ортега говорил очень тихо, но Павел прекрасно его слышал, увеличив чувствительность слуховых нервов. Может быть, на треть, большего он пока не мог, но этого было достаточно. — Мы с мисс Каплан были хорошими друзьями, знаешь ли, одно время я даже подумывал, не жениться ли мне на ней, но её родители были против. Старые дураки, мы были бы отличной парой. Но это дела прошлые. А сегодня мне позвонил один молодой человек, мы с ним по старой памяти иногда ездим рыбачить на Саус-Лейк, и спросил про тебя.

— Экскомьюникадо. Он так сказал, точнее, вы ему сказали. Только я не понимаю, что произошло.

— Иногда так бывает, что кем-то начинают интересоваться слишком серьёзные люди. Семьи, департамент безопасности или Силы обороны, метка — она ставится не навсегда, она означает, что с тобой есть проблемы, в которые никто не захочет влезать, и когда эти проблемы исчезнут, ты снова будешь желанным гостем, работником и так далее, если останешься жив…

— Мной заинтересовался кто-то из Семей? — осторожно спросил Павел.

— Нет, — Игнасио пожевал губами, на самом деле чувствовал он себя лучше, чем выглядел, это маг мог определить безошибочно, — тобой, сынок, заинтересовались Служба контроля и Бюро. Особенно Служба контроля, это ведь такая полиция для магов, не так ли? Я был против того, чтобы ты у нас работал. Знаешь, почему я не люблю колдунов?

— Нет.

— У меня была сводная сестра, хорошая девочка, ненамного моложе меня, — видно было, что воспоминания Ортеге не очень приятны, — и она влюбилась в мага, точнее говоря, это я их познакомил. У них всё было хорошо, родилась дочка, они купили отличный дом на побережье. Мы ведь из простой семьи, для нас собственный дом был роскошью, показателем успеха. А потом этот маг попал в аварию, ехал на мотоцикле, и ему почти оторвало кисть. Догадываешься, что было потом?

— Он уронил браслет, а потом надел снова, — предположил Веласкес. — И никому не сказал.

— Именно так и было. Когда всё уже случилось, нашли запись с камеры, этот паршивец натянул безделушку, словно ничего не произошло. Несколько месяцев он был нормальным человеком, а потом буквально за день съехал с катушек. Не буду рассказывать тебе, что он сделал с сестрой, не хочу это вспоминать. Он сделал это только потому, что она улыбнулась соседу, просто улыбнулась, ничего больше, — Игнасио на секунду замолчал, — Я был готов рвать эту мразь голыми руками, а потом — вообще всех эсперов, так вас тогда называли., но не успел, ребята из Сил обороны разможжили ему череп. Тварь даже помучиться не успела, умер слишком быстро и легко.

— У каждого своё проклятье.

— Так и есть, мой мальчик, так и есть. Но у тебя ещё и метка, вот что.

— Что вы хотите? — Павел поёрзал на табуретке, та стояла неустойчиво, одна ножка была чуть короче других.

— Ты — жирный кусок вчерашней новости, пока что анонимный, начиная с субботы всех вас раскроют, и убийцу, и жертв, и из-за метки никто не сможет ухватить с тебя свою долю, — сказал Игнасио. — Им останется только прыгать вокруг тебя, но не рядом с тобой. Возможно, тебя наградит мэр, или дадут спеть гимн города на каком-нибудь празднике, политики пожмут тебе руку перед камерой, а потом твоё лицо примелькается, пойдут слухи, что не всё так чисто, появятся новые герои. Популярность — дело переходящее, тут нельзя ничего упускать. Мы заплатили тебе за репортаж, он стоит каждого реала, что ты получил, но другие покупать не будем.

— Не понимаю тогда, для чего этот разговор.

— Я, знаешь ли, владею не только издательствами и рыболовными клубами, у меня, молодой человек, есть банк «Фундо ипотека». Убили мою сотрудницу, уж не помню, как её зовут, — Ортега повертел трость.

— Эми Лю. Её звали Эми Лю.

— Возможно. Я хочу тебя нанять, один миллион реалов, ты получишь их, если сделаешь то, что я попрошу.

— Нужно убить кого-нибудь?

Игнасио рассмеялся, точнее говоря, захрипел, замахал рукой, из левого глаза вытекла слеза.

— Я бы не стал платить миллион за обычное убийство, — отсмеявшись, сказал он, — убийцу можно купить гораздо дешевле. Ты расследуешь это дело, и потом дашь мне отчёт, полный, с записями с лицензионной камеры, с показаниями свидетелей, если ты кого-нибудь пристрелишь, это тоже должно быть на видео, я хочу получить всё.

— Не скажу, что мне это не нравится, — признался Павел. — И миллион мне бы не помешал. Но вы сами сказали, что не можете меня нанять.

— Как репортёра — да. Мишель!

Женщина вошла в комнату, уселась на кровать, подогнув одну ногу под другую, раскрыла веером пачку пластиковых карточек.

— Давай сюда комм и камеру, — сказала она.

Павел, стараясь не слишком пялиться на обнажённые стройные ноги, протянул ей телефон и очки.