Дурная слава

Иден оглядела стол для игры в блэкджек, колесо рулетки, отдельно установленные столы для баккара, столы для игры в кости.

— Думаю, что во все эти игры и в любую из них, — ответила она честно.

За одним из столов человек в желтой рубашке вертел в руках кости и что-то бормотал себе под нос. Он метнул кости и продолжал что-то нашептывать, пока они не подпрыгнули, не легли на бок и наконец не остановились.

Возбужденный и не в силах совладать со своими чувствами, мужчина закричал:

— Восемь, да, восемь!

Другой мужчина, сидевший через двух игроков от него, выругался, не скрывая своего раздражения, и отошел от стола.

Старуха с обвязанной двумя шарфами головой проскользнула мимо Иден, источая тошнотворный запах немытого тела. Она сжимала в руках пластиковое корытце, на дне которого позвякивали четвертаки. Выглядела она так, будто на ней была вся имеющаяся у нее одежда. Старуха подошла к автомату, отверстие которого предназначалось для четвертаков, осторожно положила в прорезь монету и дернула ручку. Колесики было зажужжали, но потом одно за другим начали медленно останавливаться. Ничего. Выражение лица старой женщины не изменилось. Она бесстрастно выбрала следующую монету, опустила в отверстие и, испытывая свое счастье, снова нажала на ручку.

Счастье. Удача. Все эти игры были рассчитаны на удачу — как бы они ни назывались, как бы они ни отличались друг от друга, каковы бы ни были их правила. Именно ожиданием удачи дышало все вокруг, именно дух удачи витал в воздухе. Именно мысль об удаче заражала кровь. Иден видела, как надежда на удачу воспламеняла сердца, отблеск этой надежды отражался в глазах, и этот блеск можно было заметить в той или иной степени во взгляде каждого.

О, как заразительна была лихорадка, это искушение испытать удачу! Еще один бросок костей. Еще один рывок ручки игрального автомата. Серебряный шарик покатился, минуя спицы колеса рулетки, чтобы в конце концов остановиться на черном, чтобы в конце концов тысячи долларов перешли из одних рук в другие.

Глядя на все это, Иден вдруг с удивительной ясностью поняла: Винс должен был остаться в Рино. Его слишком манила игра.

С новым ощущением неотложности и важности задачи Иден оглядывала толпу, пытаясь найти брата до того, как его заметит Киннкэйд.

Они переходили из одного казино в другое до тех пор, пока у них не зарябило в глазах. Казалось, все они превратились в единое целое — этакий огромный храм азартных игр. Яркие огни, преображавшие ночь в день, непрекращающееся жужжание рулетки и звон монет, опускаемых в прорези автоматов, создавали ощущение нереальности, и это обескураживало.

Киннкэйд снова проторил дорогу в заведение «У Харры», автоматически бросив взгляд через плечо и убедившись, что Иден следует за ним, потом выбранил себя за это. Она, как оказалось, отвлекала его от основной задачи. Он слишком много времени тратил на то, чтобы следить за ней, и это мешало ему в поисках Росситера.

Но Иден шла за ним, отставая всего на шаг. Ее шляпа была сдвинута на лоб, темные волосы рассыпались по плечам, скрыв ворот бесформенной мужской рубашки, все же неспособной замаскировать все изгибы ее тела. И это он замечал уже не раз.

Усталый и павший духом, Киннкэйд обреченно вздохнул и на мгновение остановился в дверях, пытаясь по первому взгляду без проволочек составить представление о здешней публике. Не заметив Винса, он шагнул к стойке распорядители отеля.

— Куда вы? — спросила Иден.

— Поглядеть, нет ли весточки от Расти.

— От Расти? А кто он такой?

— Мой партнер.

— Он тоже здесь, в Рино?

— Да, где-то здесь, — кивнул он.

Иден ничего на это не сказала, но он понял, что это ее обеспокоило. То, что Винса ищет кто-то еще, могло помешать ей предупредить его об опасности.

Возле регистрационной конторки Киннкэйд заметил знакомое лицо и, минуя всех клерков, шагнул прямо к мужчине средних лет в очках. Мужчина озабоченно хмурился.

— Привет, Керк. Приятно снова встретиться с тобой.

Мужчина некоторое время смотрел на него без всяких признаков узнавания, потом просиял улыбкой.

— О, мистер Харрис! Я сначала вас и не признал. У вас такой вид, будто вы проделали большой и тяжелый путь. Думаю, вы хотите снять свои обычные апартаменты.

Он уже был готов подать знак своим клеркам.

— Нет. По крайней мере еще не сейчас, — остановил его Киннкэйд. — Здесь не оставляли для меня никаких сообщений?

— Непохоже. Позвольте я проверю. Мужчина скрылся за конторкой.

Киннкэйд повернулся вполоборота, опираясь локтем о конторку и глядя на снующих мимо людей. Краем глаза он следил за Иден, принявшей точно такую же позу и стоявшей, опираясь о конторку.

— Должно быть, вы часто здесь останавливаетесь, — заметила она.

— Каждый раз, когда бываю в Рино.

— Думаю, здесь останавливаются многие. Едва ли клерк помнит всех.

Она не стала спрашивать, почему он запомнил Киннкэйда.

— У него девятилетний сын, мечтающий стать ковбоем. Однажды я достал для них места в переднем ряду на все время родео.

— Это было очень мило.

— К тому же нетрудно.

Услышав, что ночной портье возвращается, Киннкэйд снова повернулся лицом к конторке.