Дурное влияние (СИ)

Но самым отрадным было то, что Велен наконец-то увидел в будущем, как Армия Света сражается с демонами, а не объединяется с ними. Хранитель произнес полную насмешливого пафоса речь о том, как они героически, мудро и самоотверженно спасли принца Андуина и Азерот, пожал Пророку руку и исчез, прежде чем надоел своей болтовней Велену окончательно. Заклинания, облегчающего поиск, на артефакте он, вроде бы, не заметил. Сомнительное и не слишком приятное сотрудничество успешно завершилось, и Пророк был рад, что с Хранителем они больше не встретятся до самой битвы против Легиона.

А пока, ближайшие лет десять-пятнадцать, Велену предстоит играть роль тюремщика для эльфийского короля.

========== Глава 15. Чародеи и осьминоги ==========

Трусливая мысль не раскрывать Каэль’Тасу, кто организовал его похищение, приходила Велену в голову, но он быстро ее прогнал. Ребенок окажется взаперти, неизвестно где, будет напуган – он имеет право получить объяснения и гарантии безопасности, а также узнать виновника этих событий. О Хранителе Велен решил не говорить. Как старший (во много, много раз старший) он должен взять всю ответственность на себя.

Разговор вышел, как и ожидалось, неприятный. После сонного зелья Каэль’Тас, возможно, не слишком хорошо себя чувствовал, но флакончик лечебного он гордо проигнорировал. Удобные диваны и кресла он предпочел не заметить, застыв посреди комнаты, выполнявшей роль гостиной, с брезгливо поджатыми губами.

Узнав в интерьере помещения элементы стилей дренеев и наару, Каэль’Тас не удивился, увидев Велена, или хорошо скрыл эмоции. Озвучивать очевидное, объясняя, что выделенные ему помещения защищены от магии, в том числе и от поисковых заклинаний, Велен не стал. Сразу перешел к делу, рассказав о своих мотивах.

- Вы намерены держать меня тут вечно? За какие преступления? – холодно поинтересовался Каэль’Тас.

- Нет, судьба Азерота решится в ближайшие несколько лет, максимум пятнадцать, после этого вас никто не будет удерживать.

- Пятнадцать?! – ужаснулся Каэль’Тас, растеряв свое самообладание. – Да вы с ума сошли!

Он выругался на эредане, и Велен заставил себя никак не прореагировать на хамское предположение о своих родственных связях. Он действительно был виноват перед Каэль’Тасом за похищение, за то, что собирался фактически вырвать у него несколько лет жизни. И не только в этом дело. Мальчик уже однажды побывал в темнице – в разрушенном Даларане, - и тогда он ждал смертной казни по обвинению, которое Альянс позже признал надуманным. А еще он оказывался в плену у Кил’Джедена, имевшего репутацию отнюдь не гуманиста. Это заключение наверняка напоминает ему те случаи. Неудивительно, что ему сейчас страшно, и что он хамит, пытаясь скрыть растерянность и страх.

- Каэль’Тас, послушайте. Здесь никто не причинит вам вреда, - попытался успокоить его Велен.

- Мы с вами не друзья, чтобы обращаться друг к другу по имени, – надменно отрезало “перепуганное дитя”.

- Ваше величество… - начал Велен, признав справедливость замечания, но его перебили.

Каэль’Тас сложил руки на груди, гордо и при этом как-то по-детски обиженно отвернулся, чуть выпятив нижнюю губу, и задрал нос к потолку.

- Меня не интересуют оправдания существа с осьминогом на лице!

Велен прокашлялся.

- Знаете, это, вообще-то, было невежливо.

- Вы меня похитили, заперли, и ожидаете, что я буду разговаривать с вами вежливо? – процедил Каэль’Тас и выразительно изогнул длинную золотистую бровь. Он разговаривал, стоя к собеседнику вполоборота и не удосуживаясь даже смотреть на него. Тем не менее, его высокомерие не выглядело нарочитым, а было совершенно естественным, как и полагается лицу королевской крови, привыкшему к своему положению с рождения.

- Поверьте, ваше величество, так нужно, - заверил его Велен, вздохнув. - До сражения с Легионом осталось всего несколько лет, и Вы проведете их в безопасности от их интриг и козней.

- Ваши методы мне кого-то напоминают, - задумчиво проговорил Каэль’Тас. – Помню, была еще пара таких же хитрых ребят с осьминогом…

- Это называется «ихии», - скрывая раздражение, сообщил Велен. Он не часто общался с юнцами, особенно, не благоговеющими перед авторитетом Пророка, поэтому затруднялся отличить хама от приученного к вежливости мальчика, который отчаянно хорохорится и заставляет себя говорить гадости. Нуждается ли этот ребенок в успокаивающих и ободряющих словах?

- …с осьминогом на лице, - уверенно закончил Каэль’Тас. - Один тоже называл себя жрецом Света, а на самом деле оказался трусливым и лживым предателем. Его звали Акама. Ваш дружок? А второго звали Кил’Джеден. Он тоже, кстати, говорил, что так нужно и что потом я буду даже благодарен…

Велену было больно от таких сравнений. Неужели он и впрямь действует так же как Кил? Тоже похитил мальчика ради своих целей? Эльф, хитрюга, ловко нашел уязвимое место. Каэль’Тас, тем временем, усилил атаку, пылая праведным гневом и сверкая Скверной из глаз.