Дурной глаз

Он следовал за машиной, утопая в глубокой траве на обочине дороги и испытывая глубокое физическое наслаждение от самого процесса ходьбы. Все же великолепно! В первый раз!.. Он сорвал цветок, оторвал пару лепестков; какой-то желтый цветок, он даже не знал, как тот называется. Но имен деревьев и птиц он тоже почти не знал. С обеих сторон дороги протянулись подлески; проходя мимо Реми чувствовал внутреннюю жизнь трав и листвы вплоть до копошащейся в них малейшей букашки. Да и сам он представлял собой нечто вроде дикорастущего растения, которое перемещается в пространстве благодаря какой-то таинственной магнетической силе. И может быть, для того, чтобы стать ормальным, здравомыслящим человеком, похожим на других, просто человеком с натруженными руками и дубовой башкой, нужно непременно оборвать этот мистический контакт. Он задумчиво созерцал свои длинные гибкие пальцы, в которых он ощущал покалывание, как во время грозы. У мамочки были точно такие же руки. Он тяжело вздохнул, вспомнив, что ему нужно идти к дому. Там дядя воевал с наружной дверью, которая, повидимому, разбухла от влаги. Наконец, он вошел первым; за ним последовала Раймонда. Клементина с высокого крыльца сделала Реми знак, потом она в свою очередь исчезла из виду, и вскоре о стены стукнули высокие ставни окон первого этажа. Какие воспоминания он вынес из пребывания в этом имении? Он помнит качающуюся листву и стрекочущих в ветвях сорок, на которых он, откинув голову, часами смотрел из своей коляски, когда при первых признаках дождя его отвозили в тень деревьев; и это бездумное созерцание продолжалось до тех пор, пока последние солнечные лучи, наклонно падая сквозь ветви, пятнами не ложились на его лицо. Так монотонно тянулись дни. По утрам он валялся в постели. Как не стыдиться этого впустую потраченного времени? После обеда он дремал, и Клементина, сидя рядом, вязала и отгоняла от него носовым платком мух и ос. Так как в доме было влажно, по вечерам в его комнате зажигали камин, и Раймонда приносила карты. "Я был, как мертвец", - подумал Реми.

По заросшим мхом ступенькам он поднялся на крыльцо и зашел в холл. Он сразу же узнал оленьи рога на стенах, уложенный плитками в шахматном порядке пол, два пролета монументальной лестницы с каменными перилами, ведущей на нависающую над первым этажом площадку, и особенно этот запах, запах подвала, отсыревшего дерева и перезрелых фруктов. Он услышал дядины шаги и откуда-то сбоку крик Раймонды.

- О, стол полностью заплесневел... И ковер... Посмотрите!

Реми бесшумно пересек холл и пошел по лестнице. Он коснулся лощеных перил и заметил, что позади него в густом слое пыли остаются следы. Верхняя площадка над ним пока еще утопала в густой тени, и, глядя вверх, он испытал сложное чувство,

в котором смешивались и беспокойство, и любопытство, и ощущение потерянности в этом громадном заброшенном доме. Он остановился на втором этаже и увидел двери трех комнат. Его комната была первой. Потом комната отца, затем - мамы. С другой

стороны - комнаты дяди, Раймонды и всегда пустая гостевая комната. Воберы не любили гостей. Он приблизился к нависавшей над холлом балюстраде. Внизу под ним прошла Клементина. Она вышла на крыльцо и два раза крикнула: "Реми... Реми... " Он посмотрел на плитки пола. Они тускло блестели, как вода на дне колодца. Слегка наклонившись вперед, он увидел в них свое отражение, и внезапно почувствовал, что эта торжественная тишина начинает давить ему на плечи. В ужасе он попятился назад. Пропасть, которая перед ним разверзлась... Ему показалось, что с ним это уже однажды было... Он был в этом уверен... Он еще раз наклонился; что-то равномерно стучало в темноте, как маятник часов... Да нет. Должно быть, ему показалось. Ничего не нарушало тяжелой, зловещей тишины этого дома. Вот, что ему нужно сделать: открыть, открыть всюду окна, пусть сюда проникнет свежий воздух, солнечный свет, нужно прогнать отсюда это запустение, эту угнетающую рассудок тишину. Реми быстро прошел в свою комнату, с шумом открыл ставни. Клементина была на крыльце. Она подняла голову и замахала своей сухонькой

ручкой.

- Ты меня испугал... Сейчас же спускайся вниз... Я займусь комнатами чуть позже.

Теперь все в порядке. Реми глазами впитывал в себя очертания своей комнаты. Как он мог столько времени находиться в этой клетушке с гондолами на обоях, с узкой, почти раздавленной громадной красной периной кроватью. Зеркало пошло темными пятнами. И на потолке над окном появилось большое желтоватое пятно. Воздух в комнате был промозглый и какой-то липкий. Впервые Реми пообещал себе, что, когда он будет свободен, он тотчас же продаст этот дом. Он пару раз глубоко вздохнул, зажег сигарету и вышел из комнаты. Снизу он услышал, дядину ругань.

- Без сомнения, это выключили свет, - говорила Клементина.

- Выключили свет! Да помолчите вы! Уверен, что это снова этот чертов счетчик. Ну мы и вляпались в историю. Когда мой брат начинает дрожать над каждой копейкой...