Дурной расклад

Сидящий напротив худощавый мужчина, Дмитрий Выготский, сосредоточенно кивнул и ответил:

— Да.

Выготский прошел за полтора дня тридцать шесть километров в южном направлении, но со смещением на восток, в то время, как ему следовало двигаться на запад. Именно поэтому он не мог выйти из Ольховского леса, а когда наконец-то выбрался, то вышел к деревне Рябиновка вместо родного Клыкова. Эмиля Лапина так и не нашли. Михаила Выготского, дядю Дмитрия, тоже — несмотря на масштабные поиски. Врачи констатировали у выжившего сильное обезвоживание и истощение, а также психический шок. Сейчас, на момент интервью, он проходил реабилитационный курс в региональной больнице, куда и прибыл с визитом Илья, услышавший о столь необычном случае.

Он поднялся и протянул руку:

— Спасибо, Дмитрий, за то что согласились поделиться, за подробную историю. Я обязательно напишу об этом, даю слово.

Выготский рассеянно сжал ладонь и, не выпуская ее, снизу вверх посмотрел на журналиста.

— Вы мне верите?

— Конечно, конечно.

— Кроме шуток, — серьезно сказал Выготский.

— Разумеется, верю.

Выготский отпустил руку и, откинувшись на подушку, спросил:

— И что вы об этом думаете? Лично вы.

Илья засунул руки в карманы джинсовой куртки, словно пытаясь отыскать там несуществующую пачку сигарет, хотя бросил уже полгода как.

— Мне трудно дать вам четкий ответ.

Выготский молча продолжал сверлить его отстраненным взглядом.

— Думаю, нужно поднять соответствующую литературу, — добавил Илья. — Побеседовать со специалистами. Поспешные выводы здесь только навредят. Нужно предпринять экспедицию.

— Наверно, вы правы, — пробормотал Выготский.

— А вы? Есть у вас какие-то догадки насчет происшедшего?

Пациент пошарил глазами по потолку, словно пытаясь найти там ответ. Потом сглотнул и тихо сказал:

— Я скажу вам одно. Они будут расти и дальше. Может быть, в других местах. Им нужна почва. А в Ольховский лес не ходите.

Илья оставил ему визитку и пакет фруктов. Если все действительно произошло именно так, у парня крепкие нервы, думал он, выходя из больницы. Рассказ не похож на придумку. Во всяком случае, правдоподобен. Интересный случай. Обычно ему приходится выслушивать белую горячку о пришельцах, параллельных измерениях, черной магии, но такое — впервые. Надо показать шефу, при надлежащем оформлении должно пройти. Сделаю разворот в следующий номер, окончательно решил он.

Придя домой вечером, Илья еще в прихожей услышал с кухни вкусный запах. Подкрался к жене сзади, приобнял:

— А что это у нас сегодня такое интересное?

— Да вот, решила опят нажарить с картошечкой. Бабушка-продавец говорит, свежие, только сегодня собрали.

Илья секунду смотрел на сковородку, и улыбка на его губах постепенно сползла вниз. Жена уже положила себе порцию.

— Ну так что, будешь? — поинтересовалась она.

— Спасибо, Лена, — сказа он. — Что-то не хочется.

— Как знаешь, — она отправила в рот первый кусочек и со вкусом стала жевать.

Илья плотно сжал губы, отвернулся и пошел работать в комнату.

Псы

— Э, слышь!

Олег вздрогнул.

— Сигарета есть что ль?

Он посмотрел в ту сторону, откуда раздался этот резкий, отрывистый голос. На длинной скамейке возле детской площадки сидело в ряд трое парней. Четвертый стоял, а пятый устроился на корточках. В центре торчала баклажка из-под пива, пустая на две трети. Асфальт обильно покрывала шелуха от семечек. По пустому двору гулял холодный пронизывающий ветер.

Олег зачем-то остановился и полез во внутренний карман своего плаща. «Какого ляда ты делаешь? — завопило в мозгу, — Давно по башке не получал?» Он нащупал измятую пачку «Винстона», вынул, отмечая краем глаза, как один отделился от группы и направился к нему уверенной походкой. Открыл — в пачке осталось две сигареты.

— Держи, — сунул подошедшему парню, рыжеватому лопоухому малому с веснушками на все лицо.

Тот не вынул сигарету, а взял всю пачку. Сграбастал — резко, грубо. Отличная причина бросить, подумалось Олегу.

Парнишка ухмыльнулся, обнажая желтоватые удлиненные зубы, и победно направился к своим.

Олег отвернулся и пошел дальше.

— Слышь! — раздалось ему вдогонку. — А че куда пошел-то?

Сердце сильно дернулось, стало стучать быстрее. Страха Олег не чувствовал, только разгорающийся гнев. Какая наглость. В спину ему неслось что-то еще, какая-то сиплая брань и смех, лающий, рваный, но Олег чуял спиной, что за ним не идут. Хорошо. Пятеро слишком много, даже трое многовато. Сколько он уже живет на земле, сколько топчет ее ногами, столько всякого повидал, а все никак не научится нервы в узде держать. Это он-то, офицер кадровый. Пусть и в запасе. Запоздало полыхнула злоба — как отсыревшие дрова, которые долго чадили, коптили и наконец занялись огнем. Олег встал у подъезда, оглянулся.

Шпана брела куда-то в противоположную сторону.

Олег глядел на удаляющиеся спины и бормотал что-то глухо, клокочуще.

Он никогда раньше не видел этих лиц — таких он запомнил бы. И вот теперь старался запечатлеть в памяти их наглые, самодовольные физиономии.

Зачем? Нужны они тебе?

А вдруг.