Дурной расклад

— Моя вчера психанула, — жаловался Димка, убирая инструменты, — не поеду, говорит, в твою Грецию!

Алексей изобразил слабую заинтересованность на бесстрастном лице. Мыслями он был далеко, глазами в радиусе ста метров, а телом — в шаге от коллеги. Стоять на стреме всегда удобно. Можно помечтать.

— Там революция, говорит. А я ей: не хочешь, не надо. Или Греция или ничего. Сам поеду и плевать на революцию. Совсем заелась, стерва.

— Бывает, — нейтрально отозвался Алексей.

— Ты чего? — Дима воздвигся на ноги.

— Сон дурной приснился, — Алексей слабо поморщился: неважно, ерунда.

— А-а-а, — Сеченов моргнул. — Ладно. С этим все.

Оба посмотрели назад, туда, где в трех метрах у стены лежало тело. Тела не было. Вместо него на асфальте чернела маслянистая лужа, от которой за угол тянулся неровный шлейф. Капли в свете фонарей блестели, словно ртуть. Послышался отдаленный грохот — что-то налетело на мусорный бак.

Коллеги переглянулись. Выяснять отношения не было времени. Рефлексы сработали быстрее, чем сознание, и Алексей с привычным налетом скуки наблюдал за собой крадущимся в тени. За своими тренированными и сильными ногами, которые кормили его третий десяток жизни. Тело, — на профжаргоне их называли только «телами», — не успело убежать далеко, но двигалось довольно резво, несмотря на ранение. Оно пошатывалось, трепетало кляксой на кирпичном полотне стены, нелепо вскидывая руки, не то постанывало, не то подвывало от боли. Алексей не видел, но чувствовал, как по противоположной стороне проулка бежит Дима — мелкими, быстро мелькающими шажками, сгорбившийся и черный, как гигантский паук.

С этим пора кончать, думал Алексей. В такие моменты к нему всегда приходила на ум ассоциация: естественная нужда. Работать это как пойти в уборную. Неприятная, но необходимая процедура. Единственный выход — делать все быстро и эффективно. Тело бежало уже в трех шагах впереди. Видимо, почуяв опасность, оно заверещало еще громче.

— В шею! — придушенно зашипел Димка.

Алексей прыгнул и на излете насадил тело на длинный металлический штырь, вогнав сталь в то место, где должно находиться сердце. Раздался хриплый вопль, и преследуемый с влажным шлепком рухнул на землю.

Оба высились над жертвой и наблюдали, как распластавшийся силуэт быстро избавляется от признаков жизни. Последние судорожные вдохи, последние рефлективные подергивания конечностей… Агония. Через минуту-другую это будет просто бездыханная плоть. В такие моменты у Алексея пересыхало горло. Где грань между живым и мертвым? Он нагнулся, с хлюпом вынул штырь из спины и смекнул, что умертвил-то женщину.

— Блин, — прогудел Сеченов, — я же говорил, в шею. Теперь проценты снизят. А у меня каждая копейка на счету.

— Перебьешься, — Алексей вытер сталь об одежду трупа, — Лучше скажи, какого члена пришлось делать все заново?

У Сеченова в горле что-то заклокотало, отчего Алексей позволил себе улыбнуться краешком губ. Слабое утешение.

— Я же не знал, что сильная окажется. Я по инструкции… По ней указание было органы не трогать.

— Ладно, — Алексею это порядком надоело. — Есть еще что-нибудь сегодня?

Димка сверился с линком и дал отрицательный ответ.

— Хорошо. Тогда вызывай упаковщиков, и валим отсюда.

Ну вот и выполнена норма. Можно слегка расслабиться. Ровно до следующей ночи, но это будет еще нескоро, она наступит через пропасть времени, которая разделяет тьму нынешнюю и грядущую суетным днем. Полтора часа спустя Алексей обнаружил себя сидящим в круглосуточном баре. Слева что-то пьяно бормотал Сеченов. Алексей окинул тусклым взглядом помещение. Было накурено. Спать не хотелось. Глаза жгло чем-то едким. Даже не заглядывая в зеркало, Алексей знал, что у него красноватые воспаленные глаза злостного полуночника. Снотворное не пил принципиально. Слабо пульсировали болью виски. Ныла шея.

— Тебе снятся кошмары? — спросил он Сеченова.

— Да нет, — буркнул тот, — отрубаюсь и сплю себе.

— А мне снятся. Что делать?

— Женись.

— Может и сработает.

— Еще как! — в приступе дружбы Сеченов ухнул его ладонью по плечу. — Брат, жена тебя так выматывать будет, что ни какие сны сил не останется! Гарантирую.

Алексей осклабился, подозвал бармена и заказал еще два пива. А потом понял, что пересказывает коллеге сюжет ночного кошмара, который мучает его не первый год. В конце ожидаемая реакция: удивление, насмешка, равнодушие. Тогда Алексей рискнул:

— Что бы ты сделал, если бы на месте тела оказался я?

Дима тупо поморгал. Улыбочка завяла.

— Этого не будет. Ближний круг исключается.

— Да, но представь.

Сеченов потер переносицу.

— Не знаю, брат.

Алексей следил за пузырями в своей кружке и чувствовал, как плотина где-то внутри трещит по швам.

— Будь на месте тела ты, я бы тебя не тронул. Скажи… по-твоему, это нормально?

— Что? — не понял Дима, но тут бармен переключил канал на прямой эфир футбольного матча, и Сеченова моментально унесло на газон.

— Ничего, — сказал Алексей кружке.

На следующий день вызвали в офис.