Дурные

Он не вставал ещё и не шагал никуда победно по земле или небу, но шагать на него казалось чуть проще и совсем слегка радостнее — только лучше не стоило, наверно, об этом говорить, вообще говорить, что там рассветает, он ведь мог не смочь ещё, снова закатиться за горизонт, передумать, не увидев ничего хорошего, да и странный он был, не как они обычно бывают, он почти не высветлял темноту над собой, только пробивался откуда-то из-под земли вздрагивающей, слепящей полоской, впрочем, мало ли какие тут восходы и закаты и как странно падает свет в разное время, главное — дойти до него, а ведь всё ещё можно не успеть, теперь, за несколько минут до утра, свалиться с дороги в какую-нибудь яму под мост, или с пустыря вдруг выйдет стая диких зверей, или кто-то, спеша, как и они, не заметит никого на трассе перед своим авто, или какая-то из проржавевших труб или стоек, что то и дело попадаются справа по пути, вдруг надломится и рухнет под гнётом времени, забив в воздух кипятком и смесью кислот — а может, не так очевидно, но ещё фатальнее, парами ядовитого газа, что копился под ней много лет в подземных лакунах, незримо для чьих-то глаз? — или, может, просто мост упадёт сверху, погребя под собой всех и всё, или даже небо не выдержит светлеющего востока и просто лопнет в одну секунду, да и синдром внезапной смерти никто не отменял, чтобы просто упасть и умереть теперь, за несколько минут до…

— Мне кажется? — Лана, остановившись посреди шага, потянула воздух. — Чувствуете?

— Ага, — кивнула Агнешка.

— Что? — проронила Алиса упавшим голосом. — Миндаль?

— Нет-нет-нет, — отозвалась Агнешка. — Бензин. Откуда-то несёт бензином, я тоже чувствую.

— Интересно, что случилось, — Лана поводила головой, ища взглядом что-нибудь.

Что случилось, впрочем, легко было увидеть прямо впереди — дорога, даже не сворачивая, пролегла там через АЗС, довольно большую, на такую потребовалось бы время, чтобы пересечь её, не срываясь на бег, от края до края. На ней, похоже, недавно побывали: несколько колонок было повалено на землю, одну из них протащило достаточно далеко, и за ней хвостом вилась убитая змея шланга. Табло с ценами на топливо не горело, его слегка накренило — хотя это могло и показаться — а стекло кто-то разбил.

— Как будто здесь уже… — почти прошептала Алиса.

Лана потянула воздух ещё раз — в нём стояли пары бензина, так отчётливо, что было даже немного странно, что их не видно — и ускорила деревянный шаг, сведя плечи:

— Давайте пройдём тут побыстрее. Не миндаль, но тоже ничего хорошего.

— …уже прошло это, — совсем тихо закончила Алиса.

Агнешка на секунду приостановилась вскинуть голову и убрать волосы с лица. Бьющаяся светлая полоска скользнула по её лбу и глазам, и она прищурилась.

— А тот дом, Лис, — сказала она вдруг. — Из твоего сна. В нём не росли фиалки? В кадке на крыше?

— Может быть… — Алиса обернулась. — А что?

— Да нет. Просто я, возможно, тоже его видела.

— Где?

— Не помню. Тоже где-нибудь во сне, — Агнешка улыбнулась навстречу полоске, всё так же щурясь, но даже не попыталась повернуть головы. — Думаю, там был рассвет.

Лучи пробивались из-за холмов и железок моста, небо выцветало над ними в слабом лимонном растворе. Впереди, на краю заправки, выросла ржавая тумба с надписью «Питьевая вода» на боку — в ней был обустроен маленький фонтан, но воды в нём не было. Лана остановилась.

— Это же поезд, — сказала она. — Вон там стоит! Наверху.

Поезд и правда стоял, чуть подальше по мосту. В нём не горели окна, и подсветка не затрагивала его, проходя ниже, поэтому в темноте издалека он вполне мог сойти за странное утолщение железнодорожных путей — мало ли для чего нужны такие. Он не двигался и молчал пока, но чувствовалось сквозь воздух на расстоянии, что стоять он там будет недолго.

Землю пробил рокот.

Низкий утробный рокот, забивающий уши и всё через них — это был он, такой, как в каждый предыдущий раз, его нельзя было не узнать, услышав. Алиса вскинула запястье с часами.

— Восемь… Как раз восемь! — она в отчаянии оглянулась.

Позади исчезало всё в густом непроглядном мраке. Он, оно, эти, кто бы ни были, — они гнались за ними всю ночь напролёт, без остановок и отдыха, и настигли наконец здесь, на грани рассвета.

— Бежим! — Лана дёрнула Алису и кивнула на ходу Агнешке, которая шла немного дальше. — Тут близко!

— Там же нет лестницы! — чуть отставая, крикнула Алиса. Лямка снова норовила соскользнуть с её плеча.

— Лестница… — Лана остановилась на секунду, судорожно мечась взглядом по мосту. До поезда было несколько метров по прямой, но туда, на воздушную вышину, к нему не взбиралась даже насыпь. — Вон лестница. Впереди. Через путепровод.

Они бросились к нему. Тот виднелся — светловатый, крытый просвечивающим тоннелем — совсем рядом, они просто проглядели его на фоне холмов. Не то чтоб крутой — пологий скорее — и очень длинный, чудовищно, бесконечно длинный для оставшихся минут.

— Мы не успеем? — как-то даже спокойно выдохнула Алиса между глотками воздуха.

— Должны, вон же уже поезд! — Лана махнула рукой.