Дурочка, или Как я стала матерью

– И все-таки я не понимаю, – заметил он. – Каким образом это имя поможет тебе получить деньги?

– Немцы хорошо платили ему за помощь. – Она снова открыла дневник. – Наверняка мой дед очень богат, хотя моя мама – его дочь – жила в настоящей бедности.

В голосе Джины прозвучали столь нехарактерные для нее нотки гнева.

– Да его, скорее всего, давно арестовали, – возразил Клэй.

– Не думаю, – покачала головой Джина. – Бесс все еще любила Сэнди, а потому не торопилась сдать его полиции. Она вырезала на линзах его имя, прекрасно понимая, что Бад Хьюитт вряд ли прочтет эту надпись. Да и в газетах ничего не говорилось об аресте шпиона.

– Джина, но это же просто смехотворно, – заметил Клэй. – Даже если его не арестовали, он скорее всего давно умер.

– Я знаю. – Она смахнула со щеки очередную слезу. – Но дневник может подтвердить мое право на часть его наследства.

Внезапно Клэй ощутил к ней глубокую жалость. Любовь к ребенку лишила ее способности трезво мыслить. Он обнял Джину за плечи, чем изрядно ее удивил.

– Так ты не сердишься на меня? – удивилась она.

– Поначалу я был просто взбешен, но потом понял, что ты не в состоянии мыслить здраво. Беспокойство за Рани сделало свое дело, и ты уже не различаешь, что хорошо, а что плохо. Ты утонула в иллюзиях и надеешься выиграть.

– Не говори так, прошу тебя. – Голос Джины дрогнул. – Мне больше некуда обратиться. Я пыталась взять кредит в банке, но после развода с мужем моя кредитная история в плачевном состоянии. – Она взглянула на него полными слез глазами. – Потому-то я и не хотела рассказывать это тебе. Боялась, что ты назовешь меня чокнутой или скажешь, что мой план все равно не сработает.

– Дело не только в том, что ты цепляешься за несбыточные надежды, – заметил Клэй. – Ты ведь еще собираешься платить торговцу детьми. Кажется, так это называется?

– Я просто не знаю, что мне еще делать, – повторила Джина.

Клэй снова привлек ее к себе.

– Вполне возможно, – задумчиво протянул он, – что Генри, Брайан и Уолтер знают, кто такой Сэнди.

– Откуда им знать? – всхлипнула Джина.

– Они все служили здесь, в Береговой охране, – пояснил Клэй.

– Серьезно?

– Там-то они и сдружились. Не уверен только, что это было во время войны, но мы можем у них уточнить. Не исключено, что они вспомнят, кто тогда патрулировал этот пляж.

– Мы можем спросить, – кивнула Джина, – но лишь в том случае, если не сумеем это выяснить с помощью линз. Если повезет, уже завтра мы будем знать все наверняка. Не хочу втягивать в эту историю посторонних.

– Ладно, – кивнул Клэй.

Джина опустила голову ему на плечо.

– Я знаю, ты сердишься на меня, – сказала она, – но хорошо хоть, что не разозлился окончательно.

– Если честно, – заметил Клэй, – твой план кажется мне полной чепухой. Но в такой ситуации, как твоя, многие потеряли бы голову.

– Спасибо, – с признательностью взглянула на него Джина. – Кстати, чего хотел от вас ваш отец?

Теперь уже вздохнул Клэй.

– Он сообщил нам то, что мы с Лэйси предпочли бы не слышать.

– А мне ты можешь сказать? – спросила Джина.

Клэй помедлил. Ему трудно было выговорить то, о чем сообщил отец, но он не хотел скрывать это от Джины.

– Он сказал, что Лэйси, судя по всему, пошла по стопам нашей матери, которая… Словом, она изменяла отцу на протяжении всего брака.

– Не может быть, – охнула Джина.

– Ну, в общем… – замялся Клэй, – у матери было множество любовников, с которыми она встречалась здесь, в доме смотрителя. И Мери Пур, твоя прабабка, прекрасно об этом знала.

– Правда? Свою дочь она держала в ежовых рукавицах.

– К моей матери она была куда снисходительнее.

– Мне очень жаль, Клэй. Представляю, каким ударом стали для тебя эти новости.

Клэй растерянно покачал головой.

– Такое чувство, что мне нужно приспосабливаться к новому миру, – заметил он. – Это все равно как если бы ты всю жизнь верил, что звезды – далекие трехмерные объекты. И тут выясняется, что это лишь точки, нарисованные на небесном куполе.

– А твой отец знал о том, что происходит? – спросила Джина.

– Он узнал об этом после смерти матери. До этого, как и все остальные, он считал ее чуть ли не святой. Можешь представить, что он почувствовал, когда узнал правду?

Ему было ужасно обидно за отца.

– И почему только люди предают друг друга?

– Предательство здесь ни при чем. – Джина сжала его руки в своих ладонях. – Клэй, я понятия не имею, как будут развиваться наши отношения. И я не знаю, есть ли у нас с тобой общее будущее. Но я обещаю, что никогда больше не солгу тебе. Никогда и ни в чем.

И тут Клэй задал ей вопрос, который уже давно хотел задать:

– А что, если Рани удочерит кто-нибудь еще? Как ты к этому отнесешься? К примеру, какая-нибудь индийская пара, которой не придется преодолевать такие трудности, как тебе.

Джина на мгновение замерла.

– Если они сразу же организуют ей операцию… – начала она, – и если это будут люди, которым…

Тут она вновь разрыдалась, горько и неудержимо.

– Но это же мой ребенок, Клэй, – вырвалось у нее. – Моя дочь.

52

«Ну, эту чепуховину мы поднимем в один миг».