Дурочка, или Как я стала матерью

Судя по акценту, этот парень был откуда-то с юга. Я в который раз объяснила ему, что живу тут неподалеку, а мой отец – смотритель маяка. Окинув меня беглым взглядом, он поинтересовался, сколько мне лет. Даже не успев подумать, я ляпнула, что мне шестнадцать. Я знала, что могу сойти за шестнадцатилетнюю, особенно в темноте.

Я тоже спросила, откуда он, и парень ответил, что из Вермонта.

– Что делает канадец в Береговой охране США? – брякнула я как последняя дурочка. Видимо, Деннис прав, и образование, которое я тут получаю, – не из лучших.

Парень засмеялся и сказал, что Вермонт находится в США. Мне стало ужасно стыдно за свой промах. Еще он сказал, что вырос в Кентукки и лишь год назад его семья перебралась в Вермонт. Так вот откуда этот акцент южанина!

С первых же минут я стала называть его Сэнди[8] и никак иначе, ведь в его форму набралось килограммов пять песку. Мне стало его жалко. Нет ничего хуже, чем промокнуть насквозь, да еще в такую холодную ночь!

– Если тебя так напугали лошади и падение в воду, то что ты будешь делать, когда встретишься с настоящими врагами? – спросила я.

– Я же обыкновенный человек, – пожал он плечами. – И сегодня – мой первый день в вашем богом забытом местечке. Я-то думал, нас расквартируют на курорте. Ха! Да я никогда в жизни не видел океана и понятия не имел, что он такой огромный и холодный. Вдобавок мне определили патрулировать пляж, где неделю назад зарезали человека. И тут еще какая-то лошадь бросается на меня из леса, а какая-то девица спрыгивает с дерева. И ты хочешь упрекнуть меня в том, что я повел себя в этот момент не как герой?

Я тут же пожалела о сказанном. Порой я бываю резкой, поскольку привыкла говорить не подумав. Выходит, это первая его ночь на пляже? Стало быть, я разминулась с Джимми Брауном всего на одну ночь! Но мне уже было все равно: на фоне Сэнди Джимми казался обычным ребенком. У Сэнди каштановые волосы, по оттенку напоминающие мои, а еще аккуратно подстриженные усы и бородка. В голубых глазах отражается свет луны. Не хочется выглядеть такой непостоянной, но что поделать! Я извинилась перед Сэнди и сказала, что прекрасно его понимаю: чужаку и правда могло показаться странным все, что здесь происходит.

Тут он взглянул на меня совсем по-другому.

– Мне нравятся те, кто способен признавать свои ошибки, – заметил он.

Я понимала, что Сэнди не может оставаться на пляже до трех, не заработав при этом воспаления легких. И я предложила ему отправиться к нам домой и переодеться в сухую одежду. Ему явно не хотелось оставлять свой пост, но другого выхода просто не было.

И тут я приняла странное решение. Мне надо было разбудить родителей и рассказать им о том, что случилось. Они бы с радостью приняли Сэнди и предложили ему кофе и сухие вещи. Но при этом мне пришлось бы объяснять, почему я оказалась на пляже в столь поздний час. С ними точно случился бы приступ, тем более что это был тот самый пляж, где убили человека. Не удивлюсь, если после этого они стали бы запирать на ночь дверь моей спальни. Вдобавок мне не хотелось знакомить их с Сэнди. Я уже уверовала в любовь с первого взгляда, так что Сэнди был моим и только моим.

Словом, я объяснила ему, что тайком выбралась из дома и не хочу обнаруживать себя перед родителями. Сэнди посмеялся и сказал, что ему тоже пару раз доводилось такое проделывать. Мы прокрались через заднюю дверь к лестнице, которая вела в комнаты, служившие когда-то жильем помощнику смотрителя. Другое дело, что такого помощника у папы не было уже лет пять или шесть. Я оставила Сэнди в одной из пустых комнат. Боюсь, здесь было лишь немногим теплее, чем на улице, но от худшего тем не менее он оказался избавлен. Затем я проскользнула в ту спальню, где папа держал часть своей одежды. Я взяла свитер, старые брюки и такой же старенький плащ. Вряд ли папа когда-нибудь хватится этих вещей. С обувью была проблема, зато я отнесла Сэнди пару своих носков. Конечно, они оказались ему малы, но лучше это, чем ничего.

Зубы у Сэнди клацали от холода, так что на одежду он взглянул как на дар божий. Я вышла из комнаты, пока он переодевался, после чего мы вновь спустились вниз. Оставив его на веранде, я пробралась на кухню и взяла для него одну из булочек, которые мама испекла еще утром. Булочка уже успела зачерстветь, но я не думала, что Сэнди будет привередничать. И точно: он проглотил ее в один присест.

Сэнди не терпелось вернуться на пляж, и я решила, что он молодец, раз не желает пренебрегать своими обязанностями. Мне вновь вспомнились слова Денниса о том, что в обходчики идут лишь те, кто не способен ни на что другое, и я страшно рассердилась: да как он смеет говорить такое про людей вроде Сэнди, Джимми Брауна и прочих парней из Береговой охраны?

Еще раз вернувшись в дом, я заглянула в шкаф и выудила оттуда шерстяное одеяло. Поскольку Сэнди и словом не упомянул, что мне стоит остаться дома, я пошла за ним на пляж. Сама я несла шерстяное одеяло, а Сэнди – собственную одежду, ужасно грязную и мокрую.