Дурочка (Ожидание гусеницы)

– И что мне делать с этим отчетом? – укоризненно поинтересовался начальник ее отдела. – «Предполагаемое хищение», «возможно, был инициатором»! – сердито процитировал он. – Сказка какая-то, а не отчет! И научный сотрудник музея, зачем-то выкравший пистолет из квартиры отставного офицера КГБ никак сюда не лепится.

– А вы отправьте отчет в ФСБ. К делу об убийстве Исламбекова. И мы избавимся от очередного висяка.

– И то верно! – начальник посмотрел на Ипатову с одобрением. – Думаешь, это висяк?

– Стопроцентный. Чарушин мертв. Не поверю, что искусствовед, падающий в обморок при сдачи крови в институте, через несколько лет убивает кого-то контрольным выстрелом в голову. Скорей всего не он вскрывал сейф в квартире генерала, а бандиты. Они же и всучили ему пистолет на хранение, чтобы замазать искусствоведа. Сейчас пистолет гуляет в чужих руках, а когда его скинут за ненадобностью, отпечатки на нем будут Чарушина, вот такая устроена подстава.

– Получается, что Чарушин в этом деле просто наводчик?

– Конечно! – уверенно заявила Ипатова. – Наводчик, на которого потом и скинули бы кражу. Вероятно, что-то пошло не так, и Чарушин погиб.

– Значит, мертв… Не хочешь покопаться дальше, тело поискать?

– Никак нет, товарищ майор. Чтобы искать тело, нужно завести дело об убийстве. Не моя тема, – улыбнулась Ипатова. – К тому же я за прошлое полугодие без дела Чарушина как раз попадаю под процент раскрываемости. Вы обещали подать на повышение.

– Какая ты у нас карьеристка, однако, – начальник задумчиво прошелся взглядом по всем фигурным выпуклостям Ипатовой. – Ладно. Если федералы заберут дело о пропаже Чарушина, готовь дырочку под старлея. А вообще… как ты отдыхаешь? В смысле, чем занимаешься для души? – удивил начальник вопросом и своим смущением.

– А для души, – задумалась Галина Рамхатовна и уточнила: – в свободное от основной работы время, конечно… я бы хотела узнать, зачем научный сотрудник из Третьяковки так рвался в квартиру Смирновской. А боевик из солнцевской группировки – в ее загородный дом, представившись правнуком профессора.

– Откуда столько информации? – удивился начальник. – Следишь за дочерью генерала? Это что-то личное?

– Никак нет. После заведения дела об исчезновении Чарушина я впервые узнала эту фамилию из протокола участкового о драке между ним и зятем Смирновской. Потом уже ко мне поступала информация из всех милицейских сводок, в которых упоминалась Смирновская или члены ее семьи. Товарищ майор, может быть вы хотели узнать, как я отдыхаю телом?..

Недопонимание

В среду в Усково приехали двое из следственного отдела ФСБ. Уже знакомый следователь с нездоровым цветом лица и фамилией Войцах, и молодой оперативник, которого Войцах не счел нужным представить. Следователь достал из портфеля несколько листов, разложил их на столе в гостиной и предложил Лукреции «ознакомиться и подписать». Смирновская нашарила на груди очки. Туся принесла поднос с чаем и бутербродами.

Два постановления на обыск – этого дома и профессорского.

– Вы еще не все обыскали? – раздраженно поинтересовалась Лукреция, подписывая бумаги.