Душа архонта

Утро после побега выдалось ветреным и холодным. Под копытами коней разбойников хрустел иней, от дыхания поднимались облачка пара. В этом уголке Мореи обработанные поля было не встретить – до самого горизонта раскинулись пологие холмы, утыканные коричневыми соцветиями конского щавеля. Медленно, но верно местность понижалась. Все чаще на пути попадались небольшие распадки, на дне которых журчала вода. Лето прижимался к Лиандре сзади, но не мог согреть ни себя, ни ее: руки разбойника были так же холодны, как кожаная упряжь Севера. Но хуже всего были муки голода – спешно покидая постоялый двор, разбойники не взяли с собой провизию.

Их осталось девять из двенадцати. Ночная гонка утомила здоровых и обессилила больных. Чазбор был белее мела, бедро Хана пропиталось кровью, стекающей из раны в боку. Гервант ехал во главе отряда молча, как воды в рот набрал. Лицо Таса, изуродованное широким порезом, потемнело от крови и едва сдерживаемой ярости.

– И долго нам ползти, как собакам недобитым? Я жрать хочу! Постель и бабу! – злобно заговорил разбойник, – ты куда нас ведешь, нелюдь? Неужто на болота?! Не разумеешь сам, меня спроси! А ну, встали все! Повернем, куда я скажу!

Гервант, не проронив ни слова, послушно направил коня в распадок с группой деревьев на дне. Отряд остановился на середине склона. Разбойники спешились, разминая затекшие ноги. Ханлейт бросил поводья кобылы и направился пешком вниз, к небольшому леску. Скоро он скрылся из вида.

– Поверить не могу, что Тинк увел Рыжика… – уныло проронил Лето.

Тема предательства до сих пор не поднималась, но о нем думали все разбойники.

– Жалко лошадь? – едко спросил Гервант, – Веселик мертв, Довбуша зарубили на моих глазах, как барана, у Хана в брюхе не хватает куска мяса, – а ему жаль лошадь!

– Какого хрена с нами едет эта крыса? – почувствовав, кто здесь претендует на роль козла отпущения, заорал Тас, – разве я не приложил своими руками у ворот эту смазливую гниду?

Не замечая Таса, Гервант обращался к Лето:

– Ты пролез в Готу, чтобы нажраться, оттянуться с бабами, проиграться до дыр в карманах, получить по роже за дело и без и испортить желудок, так? Но в этот раз было нечто очень, мать твою, важное сверх обычного плана! Чего я не знаю?

Лето мрачно молчал, с ненавистью поглядывая на бородатого разбойника. Тас и раньше вел себя по-свински, но такой подлости Лето от него не ожидал. И почему-то ушел Хан, – единственный в отряде, кого опасался мореец, не считая самого Герванта. Но сейчас главарь был на стороне обвинения.

– Мой аквилейский друг, сам рот раскроешь или тебе помочь? – вкрадчиво спросил Гервант.

– Когда он с девкой и мелким гаденышем с Проклятой дороги заявился, от него заразой уже несло! – сплюнул Тас, – говорят же люди, что оттуда без гнили не возвращаются! Чего тянуть-то? Я его сам порешу, ежели нелюдь ссыт!

Дважды презрительно обозвав Герванта «нелюдем» и оставшись без наказания, Тас взял на себя роль главаря. Разбойник с лязгом вытащил из ножен бурый от крови полуторник. Лицо Лето посерело. Парень имел шанс пожалеть, что Лиандра спасла его от легионеров у постоялого двора. Стараясь не смотреть на Таса, он ответил Герванту:

– В городе Тинк пропал на сутки и вернулся избитым. Сказал, что гулял и на конюшнях лошадей глядел. Я поверил, про синяки не спрашивал. Да я сам его и посылал: что такого коней пацану посмотреть? Днем, открыто? Запросто показали…

– Да уж, запросто… – откликнулся Гервант, – делов-то.

До Лето начал доходить смысл сарказма нелюдя. Тинк состоял в банде разведчиком. Находчивый, неприметный, ловкий на руку, Тинк неизменно всем улыбался, но держался отчужденно. Надо было следить за напарником внимательнее! Очевидно, что «Завидный котел» сдали: легионеры нагрянули ночью, когда вся банда была в сборе, перекрыли пути отступления. Как он, Лето, мог быть таким идиотом? Такого же мнения был и Гервант:

– Как мило – твой маленький напарник ночевал в крепости у своего друга наместника. У них так много общего! Каждый хотел урвать кусок побогаче: кому золото, а кому – наши головы на копьях. Где была Лиандра?

– Она не выходила из трактира.

Девушка поняла: узнай Гервант о том, что она была пленницей казематов – ее ждала бы расправа. Но Лето – не предатель! Как люди могут быть так глупы и злы?

– Вот, о чем я говорил! – торжествующе заключил Тас, – они втроем сдали нас с потрохами. Гаденышу повезло больше, но эти двое от меня не уйдут! Закончили языками трепать?

Гервант отвернулся и занялся упряжью, оставив решение за морейцем. Упиваясь неожиданно обретенной властью, Тас двинулся на Лето, подняв меч для удара. Парень попятился.

– Тебе лучше уйти, – шепнул Киндар, неслышно приблизившись к Лиандре сзади, – иди за Ханом.

Но девушка продолжала стоять, вцепившись в поводья Севера.

– Ты что несешь, свинья морейская? Причем тут я? Ты меня ударил, подло, как падаль последняя, и лошадь забрал! Гервант, ты же видел! – в отчаянии Лето призвал на помощь главаря.