Душа без признаков жизни

Андриан тоскливо покачал головой.

— Я, правда, сумасшедший. С детства мучился от галлюцинаций, которые вспыхивают, как горячка, и сжимают сознание в стальные тиски. Я не смог от этого избавиться, а в тот день не смог и контролировать. Единственное, что я могу сделать — это рассказать тебе всё о том паршивом дне.

ГЛАВА 7. Андриан. Тринадцать месяцев назад

Лучшее знание — это незнание о том,

что ты что-то знаешь…

Лао-цзы, философ

Задние колеса автомобиля слегка занесло на повороте, и Андриан услышал собственные удары сердца. Адреналин. Мимолетное предчувствие смерти и гормон уже мчит густым потоком по венам. Привычный аффект…

Стрелка на спидометре прогнулась. Ветер, скользящий в окна, обдает запахом мокрой трассы. Машина рассекает воздух со скоростью шальной пули, и Стас Ви́льфанд остался далеко позади.

Победа в очередном сумасбродстве — за Андрианом. Он приехал первым. Только вот зря. Промаялся несколько часов, фальшиво и жизнерадостно улыбаясь гостям своего непутевого друга, который прибыл на вечеринку гораздо позже — за рулем нового бентли бентайга. Хотя выезжали они вместе, друг, похоже, сбился с курса и устремился в неком ином направлении. С чего бы еще он оказался не на своей машине, а на отцовской?

А может, дело в банальном пафосе. Вечеринка закрытая, присутствовать будут не последние люди в их кругах, вот Стас и выпендривается. Андриан же очередной раз неплохо заработает, ведь заранее отправил сюда своих «сотрудниц».

Стас устраивал подобные гулянки часто, так что Андриан получал навара больше, чем мог хотеть. Последнее время то и дело беспросветно спивался в клубах.

— А вот и мой Андрик, — с озорной усмешкой протянул Стас, захлопывая дверь автомобиля.

Голос у него медовый, гипнотический, а в лице ликующее самолюбование. Как всегда.

Андриан заметил, что друг — при всей его театральной беззаботности — оглянулся: не испортил ли чего на машине? Кто бы сомневался. Больше всего на свете Стас боится своего властного отца.

Отец — единственный, кто словом способен его задеть. Стас нахальный, прыткий и спесивый, но стоит бросить заветные — «Дан сказал» или «Дан решил», и бесконечные звуки, вылетающие изо рта друга, прекращаются. Ненадолго, правда.

Андриан и сам выражает при нем высшую степень учтивости и пиетета. Он находится в его кругах благодаря Стасу и здесь ни для кого не тайна, что отец друга — один из высших авторитетов среди преступных группировок. Дан Вильфанд может проявить к неприятелю не только силу, но и жестокую бездушность.

— Опаздываешь, — улыбнулся Андриан. — Все уже в дребадан пьяные, а ты только приехал.

— Когда я тебе расскажу, чем мы занимались, ты поменяешь мнение о моей пунктуальности, — заметил Стас и почти задушил Андриана в братских объятьях.

Перед входом они посмеялись над парой скабрезных шуточек, припасённых Стасом, и двинулись к гостям.

Благодаря толстым стенам заведения, на улицу не просачивались раскатистые волны музыки, и Андриана будто ударило по макушке кастрюлей, когда они вошли. Это здание строилось Даном так, чтобы не было слышно и самого истерического вопля. Разумеется — для своих целей.

Пройдя в зал, где по танцполу гуляют пятна радужных прожекторов, Андриан заворчал. Здесь музыка насиловала уши куда больнее.

Стас покатился со смеху, глядя на кислую физиономию Андриана, и отправился убавить прыть диджея.

— Эй, тише сделай, имбецил! Мне барабанные перепонки еще дороги, а ты свои, я смотрю, выдрочил уже, — Стас дал парню подзатыльник, и тот живо убавил громкость.

Андриан лениво размяк на угловом диване с обивкой из белой поскрипывающей кожи. Вздохнул во всю силу груди. Зал пропах дымом кальянов и дорогими духами гостей. Затем Андриан повернул голову в сторону Лоры и Стеллы. Хоть это и не настоящие их имена, здесь он называет их так, как они попросили. В его бизнес девочки вошли совсем недавно, и он предоставляет привычное понимание.

Хотелось просто откинуться и заснуть. Голова болела до рези. Однако ему нужно следить и за тем, чтобы разгоряченные алкоголем мужчины не позволили себе лишнего, а точнее — не оплаченного. Андриан тщательно подбирал девушек. Знал достоинства и недостатки — каждой, знал: какая черта выделяет ее среди остальных, чем девушка будет цеплять мужчин. Помогал увидеть и развить эту фишку самой эскортнице, создать что-то вроде бренда и ловить рыбу покрупнее. Как художник, он творил произведение искусства — женщину, будоражащую сознание потенциального клиента.

Приняв от блондинки два бокала, Стас фривольно укусил ее за шею и направился к Андриану. Девушка лишь сконфуженно улыбнулась.

Пришлось увильнуть в сторону, когда Стас непринужденно упал на диван, закинув ногу на спинку.

— Сколько можно? Будешь так на меня падать, и все решат, что мы пидоры. — Андриан сопроводил слова изящным жестом отвращения.