Душа без признаков жизни

После продолжительного оцепенения он вздрогнул и почувствовал сладкий ужас восторга. Андриан развернулся, добрался до автомобиля Стаса, завел двигатель и тронулся с места.

Он проехал мимо безжизненного тела Феликса, мимо десятков глухих улиц, бульваров, проспектов. Сознание по-прежнему тонуло в мертвом сне.

Безотчетно он выжал педаль.

Навстречу мчался грузовик, но Андриан лишь выжимал педаль сильнее. В последний момент — почти у самого капота встречной тяжелой машины — сообразил, что происходит и вывернул руль вправо.

Поздно…

Автомобиль пробил заграждение и вылетел с моста. Нырнул под кайму воды.

Переднее окно… оно открыто. Андриан следил из него за подъехавшим Феликсом, и сейчас это могло спасти жизнь ему самому.

Ледяная вода хлынула в салон, она бурлит и намеревается слиться с легкими воедино. Андриан шел ко дну. Глубже и глубже… Смерть была готова принять его в свои руки, она ждала: терпеливо и сдержанно.

Салон доверху заполнился водой и первобытный, жестокий мрак въелся в глаза. Вода просочилась в нос, наполнила рот. Андриан чувствовал горьковатый болотный вкус. Вкус его гибели.

Сейчас или никогда.

Андриан нырнул в открытое окно автомобиля и бешено задергал ногами, руками, любыми источниками к спасению.

Пришло чувство безнадежности. Он задыхался. Воздух закончился и силы плыть вверх оставляли его, как сироту в приюте.

Нет! Это еще не всё! Не всё!

Он вступил в жестокую битву с водой. Этот бой должен быть и он в нем победит. Должен победить. Андриан вырыл в себе силы и загрёб к поверхности.

Последние секунды... Он жил последние секунды, захлебываясь речной водой и молясь о спасении.

И он вынырнул.

Спустя десять минут Андриан стоял на берегу реки. Под проклятым мостом. Холодная вода развела на теле мурашки, мокрые пряди русых волос прилипли к вискам и лбу, кожа посинела, а в груди бушевало раздирающее пламя.

Вскинув голову, он заметил человека, наблюдающего за ним с моста. Моргнул и незнакомец исчез.

«Я умираю, — подумал Андриан. — Нет, не я… Моя жизнь и всё, что мне было дорого».

Он осознал, что должен уходить — бежать как можно быстрее и не возвращаться.

Напоследок еще раз оглядел место захоронения прежней жизни и почувствовал себя таким одиноким как никогда.

ГЛАВА 8. Стас. Тринадцать месяцев назад.

Продолжать гневаться — всё равно, что

схватить горячий уголь с намерением бросить

его в кого-нибудь. Обожжётесь именно вы.

Будда

Стас стоял посередине моста, облокотившись о каменную балюстраду.

Река раскинулась перед ним, словно матовое темно-синее стекло. Ни в одном ближайшем доме не горит свет и кажется, что все здания испуганно зажмурили глаза. Никто не желает разделить со Стасом его позор.

Несколько часов назад, когда «клиенты» подъехали за товаром, он обнаружил отсутствие как Андриана, так и отцовского автомобиля. Чуть позже — портфеля с пистолетом. Зачем другу его оружие, когда у него дома есть свое? Этот вопрос Стас задавал себе уже сотый раз, а на сто первый осознал, что просто хочет оправдать Андриана, ведь иначе придется признать правду. И правда эта до боли омерзительна.

Его лучший друг — предатель!

Колоссального труда стоило успокоить партнеров отца. Они таращились на Стаса, как на ошмёток грязи. Ущербней, чем сегодня, он никогда в жизни себя не чувствовал, но знал одно: скоро и не такое почувствует. Ведь отцу еще не доложили о случившемся.

Через час после пропажи машину, конечно, отыскали. Вон она. На дне треклятой реки!

Ребята поспешно прибыли ее вытаскивать. Не хватало, чтобы первыми это сделали легавые. Когда Стас понял, что автомобиль пропал, то не смог представить Андриана в качестве виновника, только вот камеры на фасаде здания — резким, нещадным ударом кнута — открыли правду.

Андриан забрал его вещи, тачку и смылся. И не просто свалил, а будто хотел покончить жизнь самоубийством, прихватив за собой и спокойную жизнь Стаса. В машине его, впрочем, не оказалось, а значит, бывший друг еще жив. Жив и должен ответить за всё то дерьмо, которое предстоит Стасу смаковать.

Стас развернулся, сохраняя последнее достоинство, ибо скоро придется снизойти до крайней степени унижения. Губы его дрожали от переполняющей ненависти, как и руки, а колени подгибались.

— Вот… сука… пидарас!—прорычал Стас сквозь зубы на очередной сигнал автоответчика и с размаха запустил сотовый в реку.

***

Перед Стасом кинули дюжину кейсов и, вытекающая из них речная вода, расползлась по столу. Какая-то детская наивность заставила потянуть руку к замкам, чтобы проверить положение дел наверняка.

И на что он надеялся? Товар угроблен. Канул в седьмые тартарары, куда сейчас бы охотно сиганул и сам Стас. Увы. Отец его и оттуда вытащит.

Он зачерпнул несколько целых, но промокших марок и раздавил в кулаке. Затем так чёрно выбранился, что все вокруг растерянно переглянулись. Даже те, кто когда-то отсидел лет так десять.