Душа Бога. Том 2

Адата закусила губу. Конечно, они же ничего не знают. Для них она – одна из командиров, верная ученица Аэтероса, очевидно, куда-то отправленная с особым, секретным заданием и вернувшаяся в самый разгар битвы.

Гелерра оказалась среди своих. Знакомые лица: эльфы, люди, гномы, половинчики, орки, даже вампиры – кто-то прикрыл её от ангелов, кто-то уже склонился над Ирмой, громко призывая лекаря.

Адата понимала, что до Хедина ей пока не добраться, да и ему сейчас не до неё. Оставалось только одно – сражаться, тем более что к рядам подмастерьев скорым шагом приближался не кто иной, как Хаген, тан Хединсея, а с ним высокая воительница, совсем юная девушка с седым локоном надо лбом и здоровенный белый тигр.

Надо было разворачиваться навстречу новому врагу – орде неупокоенных, что накатывалась со спины. Отрядный лекарь – невысоклик по имени Холфаст – уже склонялся над Ирмой, её положили рядом с несколькими ранеными; никто ни о чём не спросил Гелерру, никто ни на миг в ней не усомнился.

Сердце её пылало, глаза предательски щипало. Но единственное, что она могла сделать сейчас – это сражаться.

Тан Хаген приветственно махнул ей рукой в чёрной латной рукавице.

– Возьми левый фланг, адата! Надо удержать и ангелов, и мертвяков!

Последнего он мог бы и не говорить. Гелерра не нуждалась в указаниях.

Та странная группка магов, замеченных ею сверху, тоже отступала, приближаясь к строю подмастерьев, Тёмных Легионов и Древних Богов.

Что ж, великий Хедин знает, что делать. А она должен искупить свою вину перед ним.

Хедин и остальные

На какие-то очень долгие мгновения показалось, что всё застыло в неустойчивом равновесии. Спаситель так и тянул в себя всё, что только мог; подмастерья и остальные сдерживали ангелов, готовились отразить атаку накатывающихся мертвяков; кто-то довольно искусно ставил барьеры на пути вбираемых Спасителем душ, однако, если бы это действительно помогло, он, Хедин, проделал бы всё сам.

Однако это была пассивная оборона, а обороной битвы не выигрываются.

Да, помощь пришла, причём откуда он и сам не ожидал. Мир содрогался – там, в небесах, вели бой Губитель и Возрождающая, явившиеся поистине из ниоткуда. Подоспел Хаген и маги Долины. Битва продолжалась, но всё равно – для победы требовалось одно-единственное: сокрушить Спасителя.

А тот, словно почуяв, что на пути вбираемой им силы ставят какие-то преграды, тянул и тянул её в себя изо всей мочи. И раздувался, раздувался, раздувался…

Он взламывал мир Хьёрварда, крушил его, обращал в ничто. Там, далеко-далеко от кипящей битвы, трещали и рушились своды Тёмного Пути, начинавшегося на равнинах Гнипахеллира, что вёл в царство мёртвых, во мрачные залы Хель. Незримые щупальца Спасителя тянулись всё дальше, жадно обшаривали соседние области – и Западный Хьёрвард, и Северный, и даже Южный; выбирались в Межреальность, врывались в соседние миры – и каждый такой удар ощущался, словно нож полоснул по беззащитной плоти.

Спаситель наполнял свою вечную пустоту и никак не мог наполнить. Он был бездонен, голод Его – неутолим.

Однако Он принуждён был раскрываться всё шире и шире. Поставленные барьеры помогали, хоть и не до конца.

– Брат! – проревел Ракот. У него иссякало терпение, он не видел пути к победе.

Хедин не ответил. Его взгляд скрестился со взором Спасителя, и человеческое обличье Его мало-помалу начинало таять, размывалось, словно уносимое в бездну тем потоком силы, что Он же и породил.

Спаситель ни о чём не догадывался. Он не сомневался, что побеждает, что ещё немного, ещё чуть-чуть, и в Его утробе исчезнет вообще всё – смертные, бессмертные, боги, маги, люди, миры, пространства, всё.

Однако, будь это так просто, Он не посылал бы своих ангелов, не поднимал бы армии мертвяков, Он просто заглотил бы сущее. Нет, Он уязвим, и знает это.

Сигрлинн, стараясь замедлить страшную Его трапезу, послала чары – закружившиеся белой метелью вокруг Спасителя, они тоже препятствовали потоку, но это, само собой, не могло изменить исход.

– Почему ты должен идти, Фиделис?

– Потому что, прекрасная Айвли, я тоже люблю.

– Кого?! Неужели… и ты… в эту колдунью?!..

– Нет, что ты, многомудрая. Я люблю этот мир. И всех, кто в нём.

– Разве так бывает, лекарь? Любят кого-то одного!

– И у меня этот так, прекраснейшая. Но та, которую я любил как мужчина, давным-давно покинула этот свет. Ты верно сказала – я лекарь, я лечу, я облегчаю страдания. И, если меня там не окажется, страдания этого мира будут… огромны.

– Ты думаешь, Новые Боги не сдержат… не сдержат Его?

– Сдержать – сдержат. А вот победить Его могу только я.

– Почему?! Почему, целитель?!

– Потому что я – это Он, каким Ему следовало стать.

– Что?!.. Я… не понимаю…

– И не надо, прекраснейшая. Оставайся здесь, твоё умение ещё пригодится.

– Нет! Нет! Я с тобой! Та колдунья – с ним, и я должна тоже!

Фиделис тяжело вздохнул.

– Никто не вправе вставать между тобой и твоей судьбою, Айвли. Не мне тебя судить и отговаривать. Идём.

Времени оставалось совсем мало. Против двойного удара ангелов и мертвяков не устоят даже Древние Боги, продолжавшие бесстрашно биться и в небесах, и на земле.