Душа. Её жизнь и законы

Пусть каждый из нас, опуская свой духовный взор в глубину своего сердца, спрашивает себя: готово ли мое сердце разрешиться от уз плоти и предстать пред лицом Божиим, готова ли моя душа уйти из этого мира, когда Господь позовет меня к Себе туда, где пребывают Божии люди и святые ангелы?

Счастлив тот, кто смог бы самому себе на этот вопрос ответить словами пророка: Готово сердце мое, Боже, готово сердце мое (Пс. 56, 8).

Святой пророк был всегда готов к зову Божию, готов к тому часу, когда Господь возьмет его к Себе, в Свое Вечное Царство.

Примите, дорогие мои, от всего моего любящего вас во Христе сердца, горячее молитвенное пожелание, чтобы до конца своих дней мы оставались верными Господу православными христианами и не переставали заботиться о своей грешной душе, не оставляя ее, безсмертную душу, голодающей и жаждущей, питая ее словом Божиим, Святыми Тайнами Христовыми, святой благодатью Божией, ее обильно подает нам Господь в святых храмах.

Любите Божий храм! В нем мы возносимся духом от земли к небу и своей грешной душой соприкасаемся с тем Божественным горним миром, в который вступит каждая православная душа, когда Господь призовет ее к Себе.

Не зная, когда придет этот час, будем готовиться встретить ту священную минуту, когда ангел подойдет к безсмертной душе и разлучит ее с телом. Пусть каждый из нас встретит этот благословенный час с горящим светильником веры в Господа, с сыновней благодарной любовью к Нему и никогда не увядающей на всех путях нашей земной жизни, нас подкрепляющей и воодушевляющей надеждой на то, что Господь помянет нас во Царствии Своем. Аминь.

Листок № 49. Об исправлении сердца

Извнутрь во от сердца человеческа помышления злая исходят, прелюбодеяния, любодеяния, убийства, татьбы, лихоимства, (обиды), лукавствия, лесть, студодеяния, око лукаво, хула, гордыня, безумство. Вся сия злая извнутрь исходят и сквернят человека.

Мк. 7, 21–23

Сыны падшего (Адама) — зачатые в беззаконии и вышедшие в свет с растленною природою — мы в Святой купели Крещения возрождаемся в святую жизнь и в Таинстве миропомазания получаем силу Святого Духа для святой Жизни. Потому, если никто не может похвалиться непорочностию и безгрешностию, а между тем, без насилия совести не может отказаться от святого долга представить себя Богу святым, то что другое должен возбудить и согреть в сердце, как не воодушевленную решимость к самоисправлению, как не Божественную ревность об очищении сердца своего от всего Богопротивного? Но воспитание в себе всего святого так трудно и многосложно, путь к добру пролегает среди такого множества сокровенных распутий, что приступающему к благому подвигу самоисправления непременно должно начертать предварительно в мысли, что и как исправлять, носить сие начертание постоянно в уме и сердце, чтобы с ним, как с верным путеводителем, безпреткновеннее и надежнее привесть к концу начатое дело.

Итак, первое. Что нам исправлять в себе?!

Почти все, что есть в нас. Грех любит полновластие. Если он в любви у нашего сердца, то уже овладевает им всем и всего человека покрывает своею зловредною силою. Для грешного и человека и человечества надпись одна: от ног даже до главы несть в нем целости (Ис. 1, 6). В этом каждый легко убедится, если проникнет внутрь грешного сердца. Там увидит он коренное семя зла, увидит основные возбуждения греха, равно как и то, в чем он обнаруживается.

Семя всего нравственного зла — самолюбие. Оно лежит на самом дне сердца. Человек по назначению своему должен бы забывать себя в своей жизни и деятельности, должен бы жить только для Бога и людей. Освящая свою деятельность возношением ее как благодарственной жертвы к Богу Спасителю, он должен бы всю ее простирать на пользу ближних и на них же изливать все, что бы ни получил от Щедродавца — Бога. Одно здесь не бывает без другого: нельзя любить Бога, не любя ближних, и нельзя любить ближних, не любя Бога, — равно как, любя Бога и ближних, нельзя не жертвовать собою славе Божией и благу ближних. Но когда человек мыслию, сердцем и желанием отвращается от Бога, а вследствие того и от ближних, то естественно останавливается на одном себе, — себя поставляет средоточием, к которому направляет все, не щадя ни Божественных уставов, ни блага ближних.