Душа. Её жизнь и законы

6. Любовь не ищет своего. Эта сторона любви, то есть отсутствие своекорыстия и корыстолюбия, также очень важна, потому что она приводит в порядок общественные отношения. Естественные законы, на которые опирается жизнь, дают каждому право бороться за средства к самосохранению, и таким образом отсюда проистекают так называемые «права личности». Однако все, что одному человеку кажется необходимым и оправданным, если не будет упорядочено законом любви, заканчивается деспотизмом над другими. Неразумное и эгоистичное отношение человека к собственному праву на самосохранение часто достигает состояния скотской жизни и завершается трагическим лозунгом современного «общественного вещания»: «Твоя смерть есть моя жизнь».

Эгоистичная склонность к самосохранению рождает самолюбие. Самолюбие не живет без корыстолюбия, а корыстолюбие нуждается в неправде, хищении и т. д. Однако «торможение», которое создается любовью, не только сбрасывает лишнюю скорость в устремленности человека к собственному благополучию в ущерб другим, но и останавливает его в поиске того, что законно: она заставляет его не искать даже своего. Более того, она доходит до отдания жизни в жертву за других людей, как и Господь наш, Самосущая Любовь, пожертвовал Собой за живот мира и спасение (ср.: Ин. 6, 51). Любовь предпочитает давать, нежели брать; она прощает прежде, нежели у нее испросят прощения; дает в долг тогда, когда знает, что ей его не вернут; когда ее принуждают к чему-либо, делает больше требуемого. В общем, она живет не ради себя, а ради ближних.

7. Любовь не раздражается. Кротость — весьма желанная добродетель! Это определенный вид приветливости, делающей приятной нашу жизнь, по которой все мы тоскуем, потому что хотим, чтобы наша жизнь в обществе других людей была сносной и приемлемой. Напротив, присутствие раздражительности и гнева отравляет всякое благородное чувство, изгоняет мир, заставляет исчезнуть радость, разрушает счастье, согласие, гармонию, единство, влечет за собой смущение, смятение, страх, подозрительность, разделение, душевное и телесное расстройство, помрачение ума, развращение помыслов, решений и действий и, самое ужасное, злые умыслы и убийства, которые являются качествами человекоубийцы дьявола.

Современное светское общество, привыкшее лицемерить, всячески оправдывает и покрывает взрывы раздражительности и гнева, пытаясь объяснить это естественными причинами: так, говорят, что тот или иной человек «нервный», «своеобразный», «впечатлительный» и т. п., не желая признать присутствия гнева как душевной страсти, как энергии, действующей против природы, как уродливого искажения человеческой разумности.

Существуют другие немощи, которые влияют на частную жизнь отдельного человека и вредят только ему одному. Однако страсть гнева является постоянной и всесторонней, не оставаясь лишь в той душе, которой она обладает, но выплескивается наружу, в окружающую среду, так что ее зловоние отравляет и других. Этот палящий ветер раздражительности, который не только сжигает и опустошает все, что попадется на его пути, но и препятствует всему, что еще только собирается произрасти, может быть остановлен и успокоен только любезным и кротким нравом, потому что любовь не раздражается.

8. Любовь не мыслит зла. Здесь речь идет о невинности, непорочности и искренности. Христос в связи с этим учит нас: Аминь глаголю вам, аще не обратитеся и будете яко дети, не внидете в Царство Небесное (Мф. 18, 3); и далее: Иже убо смирится яко отроча сие, той есть больший во Царствии Небеснем; и иже аще приимет отроча таково во имя Мое, Мене приемлет (Мф. 18, 4–5).

В самом деле, это удивительное состояние, когда человек не мыслит зла, есть отблеск одного из многообразных лучей любви, это невинность, которую Господь наш относит к маленьким детям, еще не заразившимся проказой лукавства и многоразличного зла. Нас осквернили многообразные пороки, и внутри нас потерялось всякое невинное сознание и мысль. Стало быть, нам ничего не остается делать, как обратиться вспять и стать, какими мы были прежде, — незлобивыми, непорочными, простыми и искренними, потому что только таковых сможет вместить в себя Царство Божие.

9. Любовь не радуется неправде, радуется же о истине. Иными словами, любовь радуется с радующимися и плачет с плачущими, как говорит апостол Павел (Рим. 12, 15). Любовь не имеет ничего своего, и, однако же, все принадлежит ей: она ничего не имеет, и всем обладает. Она распространяется до безконечности, минует границы пространства и времени. Она хочет всех покрыть, всех оправдать, всех освободить, всех успокоить, взять всеобщие боль и слезы на свой собственный счет — ей достаточно того, чтобы другие перестали испытывать боль, страх и несчастья.