Душа, именуемая ключом

С этими словами, Алекс, как любили называть ее подруги, покинула столик и отнесла грязную посуду. Махнув девочкам рукой, она вернулась в свой кабинет, где, положив ноги на пустой столик, заснула в своем удобном кожаном кресле. Дверь предусмотрительно закрыла: тут, конечно, стучат, но могут и не сделать этого, так что потом Саша снова получит за обеденный сон и ноги на столе. Но от этой привычки очень трудно избавиться, когда она выработалась за три года обучения в Российском ветеринарном колледже. Веселые годы тогда прошли, которые омрачила смерть отца.

Медленно засыпая, она сквозь сон слышала чей-то голос, мужской и до боли знакомый. Голос, от которого хотелось спрятаться, закрыться и не показываться, с этим голосом связан кошмар прошлого. Ей снова снилась серая комната, без окон и всего одна дверь, лампы не было, но было светло. Тишина и два трупа перед ней, двух девушек и лучших подруг с деревни. Ужас снова сковывает все тело, ком в горле не позволяет нормально говорить, хочется крикнуть, но нет сил. На руке и ноге по цепи, не сбежать и не выбраться, тишину разрезает дикий крик трупов. Страх с новой силой окутывает ее и будто бы пронзает тысячью шипов. Но сквозь крик и тишину в комнате, отчетливо слышен мужской голос, тихий баритон. Который, будто чеканя каждое слово, разговаривает с ней, ломает ее морально и желает заполучить ее согласие. Но Саша с замершим на миг сердцем ждет, когда отворится дверь и начнется самый кошмарный ад для нее. Шаги остановились за дверью, скрип задвижки, ее руки трясутся, и все нутро холодеет в ожидании ужаса и боли. Дверь открывается и темнота, она просыпается в холодном поту, а на столе звонит телефон.

Резко сдернув ноги со столика и протерев глаза, она взглянула на дисплей: это был знакомый священник из церкви недалеко от дома. Привычка помогать в церкви оказалась такой крепкой, что была схожа с наркоманией и ломкой. Потому, отыскав первую попавшуюся церковь, она представилась святому отцу как православной верующей и предложила свою посильную помощь. Ей оказались там рады, только никто не знал о ее экзорцистских способностях. Нажав на кнопку, она поднесла телефон к уху и ответила, стараясь избавиться от мерзкого ощущения страха.

— Святой отец Джефферсон, добрый день, что-то случилось?

— Здравствуй, дитя наше. Зайдешь сегодня вечером в церковь, на вечернее хоровое пение?

— Подождите… — она поднялась с кресла и подошла к окну, настороженно продолжая интересоваться, — откуда вы знаете о том, что я пою?

— Ох, дитя мое, ты же сама напевала песню на другом языке, когда любовалась иконами.

— Точно, не думала, что меня услышат. — Саша устало потерла глаза и сказала: — Но я ведь не знаю слов молитв, которые вы исполняете. Я вам точно помочь не смогу в этом.

— Все молитвы одинаковы, если исходят от чистого сердца. Я дам тебе слова, и ты их прочитаешь, смысл и чувства одни и те же. — Он говорил тихо и медленно.

— Хорошо, святой отец, я как с работы освобожусь, загляну к вам.

— Мы ждем тебя, можешь не торопиться.

Отключив свой телефон и убрав в карман зеленых штанов своей униформы, она посмотрела в окно. Машины сновали туда и обратно, люди не прекращали ходить ни на минуту, всё куда-то торопясь и опаздывая. Потихоньку все это начинало раздражать и хотелось прийти в церковь, где тихо и уютно, где привычнее всего. В коридоре стало на удивление шумно, кто-то кричал и возникла суматоха. Александра тряхнула головой и глубоко вдохнув, выдохнув, выбежала из своего кабинета, забыв о своем кошмаре. Ведь в коридоре был совсем другой кошмар, а именно: два питбуля в ужасном состоянии. Разодранные грудины и лапы, с которых до сих пор стекала кровь, бешеное состояние и дикий лай. Псы кидались друг на друга, но хозяев не трогали, на раны не обращали внимание совсем. Мисс Катрин побежала вызывать мужчин из питомника с необходимыми приспособлениями для бойцовых собак, но Саша ее остановила. Она сбегала в кабинет и, набрав наркоз в шприцы, по нужной дозе в каждый, вернулась к собакам. И вновь ее пытались отговорить от опасной затеи, подруги в этом тоже принимали активное участие. Но, отмахнувшись от назойливых персон, ветеринар уговорила хозяев потянуть поводок вверх, чтобы пес оказался в подвешенном состоянии. И в эту единственную минуту она вколола наркоз, разрешив ослабить силу натяга поводка. Уже через пару минут собак начало тошнить и вырвало, только потом они слегли и заснули, все еще немного реагируя на прикосновения.