Душа в Аду

Во-вторых, повторяю, что все описываемое является как бы субъективным взглядом постороннего наблюдателя, наблюдающего за всем происходящим со стороны. Однако, 99 процентов всего, что происходит после Смерти и всего, что ощущает Душа умершего, касается именно внутренних ее переживаний, на чем и строятся все виды Иллюзий, охватывающих Сознание одна за другой.

Поэтому кажущаяся апатичность и внешняя аморфность обитателей котлована скрывают за собой неподдающиеся никакому земному и логичному описанию картины тысяч «сьюреальностей», в которые буквально засасывается каждая Душа, поглощаемая бурями собственных разбушевавшихся чувств и ураганами бурных страстей. Сказанное относится и ко всем дальнейшим нашим описаниям и повествованиям.

Итак, время от времени из-за откоса в котловину летят некоторые предметы, которые каким-то чудесным образом сами находят того, кому они предназначены и Душа, приняв предмет, начинает над ним автоматически работать, применяя те навыки, которые были наработаны ею в течение Жизни на Земле: кто-то что-то чинит, кто-то что-то стирает, моет, чистит, кто-то вообще занимается не пойми чем, монотонно передвигая конечностями, топчась на одном месте, потупив взгляд и низко склонив на грудь голову…

Характерной чертой для всех таких действий является полное отсутствие какого бы то ни было творческого начала: все выполняется автоматически и как бы бездумно, безучастно, словно бы в состоянии, в котором находится лунатик. Смертельная скука и нудная работа, ожидание неизвестно чего, плюс постоянно давящее и гнетущее чувство страха делают пребывание здесь настолько мучительным и бесперспективным, что это состояние не может сравниться ни с каким другим, испытываемым человеком на Земле. Опять-таки, это впечатление постороннего человека, наблюдающего за всем со стороны, а что чувствуют сами умершие, лично для меня осталось загадкой.

Ни проблеска надежды, ни любви, ни радости, ни религии, ни искусства не знает этот слой; лишь нескончаемый и бесконечный труд, прерываемый на какое-то время для одновременного вхождения всех Душ в состояние, сравнимое со сном-забытьем. Впрочем, память о пребывании на Земле частично сохраняется у каждого, но вовсе не для того, чтобы приносить радость приятными воспоминаниями, а для того, чтобы до бесконечности усиливать душевные переживания и страдания умершего. Повидимому, память о зря прожитой на Земле Жизни гложет каждую Душу, как уплывшая мечта об утерянном Рае.

Те из тысяч одновременно томящихся здесь Душ, которые успевают осознать и раскаяться в каждом из совершенных ими проступков, пожалеть о содеянных грехах и преступлениях, обратиться к Богу с просьбой о прощении и помиловании, после одного из очередных «засыпаний» перемещаются в следующий, более высокий по частоте вибраций и качеству Материи слой для продолжения своего трудного и мучительного восхождения наверх. Никто из оставшихся в котловане совершенно не замечает их исчезновения, так как непрерывное наполнение котлованов Душами делает каждого абсолютно равнодушным к дальнейшей Судьбе и участи других. Здесь каждый занят, как и при Жизни, только самим собой.

Периодически на застывшей и неподвижной свинцово-коричневой глади моря появляется огромное и черное деревянное судно с почерневшими от времени парусами и поглощает в кромешную тьму своего трюма часть Душ, которые уже никогда здесь больше не появятся, – судно всегда приходит пустым, наводя на всех обитателей панический ужас. Уплывшие на нем, попадают в нижележащий второй слой, который и значительно темнее, чем первый, и обстановка там отличается тем, что нет на этом уровне земного Астрала ни длинных бараков, ни каких бы то ни было других строений, как нет и привычного для верхнего слоя столпотворения Душ.

Душа в круге втором

Каждая Душа, спустившаяся на этот круг, и оставленная в полном одиночестве наедине со сгущающимся мраком, всем своим существом постоянно ощущает невидимое присутствие других дышащих и стонущих где-то совсем рядом с ней, но невидимых ею сущностей, – их жуткие холодные касания умерший ощущает то на одной, то на другой из частей своего тела. Постепенно, изможденный непрерывным страхом и постоянным ожиданием чего-то страшного и ужасного, умерший как бы забывается, а очнувшись, находит себя в еще более жуткой ситуации.

Лишь едва начинавшие сгущаться сумерки превратились теперь в кромешный мрак, разрезаемый в отдельных местах тусклым фосфорецирующим свечением голых скал и чахлых остатков былой растительности. Полностью теряется всякое ощущение времени и Пространства и совершенно не понятно, прошел ли уже год, или пять, или вечность…