Перенос отдельно взятого сознания в другое тело - результат своего рода коллективной медитации о ниспослании того, кто решительно вычистит берущую верх мерзость.
Помню, случилась беда, а я долго еще не мог поверить в то, что она произошла, что теперь все по-другому. Даже сны снились, в которых все было правильно!
Бессильная ненависть, пассивное неприятие, осознание неправильности происходящего - это энергия желания.
Если ее достаточно, на выходе получаем как раз то, что необходимо в данный момент - чудотворца, народного героя, харизматичного лидера и так далее, нужное подчеркнуть.
Разумеется, и речи не может идти о том, что результатом запущенных процессов будет перенос школяра с ноутбуком, генерала диванных войск или ядерной подлодки с боекомплектом - коллективное сознание не настолько глупо. И что немаловажно, к переносу материальных предметов категорически неспособно.
Кроме того, оно всегда умнее любой своей составляющей. Потому, выбирает именно того, кто нужен в данный момент. С учетом биографии, имеющихся навыков, поведения в прошлой жизни.
Тут, конечно, не все понятно. Ну, никак я не тяну на главные роли. Остается лишь благодарить фантастов, организовавших мне длинную цепь безгрешных перерождений. Других вариантов в голову не приходит.
Принцип причинности? Да, чисто логически, нарушать его не стоит. Но все великолепно объясняет гипотеза о множественности не сильно отличающихся друг от друга миров, разнесенных во времени.
Сверхспособности, даруемые при переносе? Пожалуй, это тоже объяснимо. Во-первых, пока что все в пределах известных мне законов физики, с некоторыми оговорками о вероятностных процессах. Во-вторых, многое из того, что считается сверхспособностями, вполне доступно каждому.
К примеру, уже пару часов, как у меня окончательно развалились ботинки. И что? Да ничего! Иду босиком, и особо не страдаю. Порфирий Иванов только так зимой и ходил. И вообще не мерз, даже когда злые люди привязали его к паровозу и так прокатили пару перегонов.
Неспешные размышления прерывает становящийся все громче и громче надсадный звук двигателя ползущего на подъем грузовика. Вот и попутка! Поворачиваюсь и жду. Как же все-таки быстро стемнело! Кажется, только что еще вовсю светило солнышко, но лесополоса стала черной, а дорога густо затянута серыми тенями.
Сначала фары слабо подсветили деревья, растущие на склоне. Потом их свет стал ярче, ближе, совсем близко. Машина остановилась в паре метров, открылась фанерная дверь и простуженный голос из кабины просипел:
- Залезай, парень!
Сбиваю с ног снег и заскакиваю в кабину.
- Да ты ж босой?!
Дядька судорожно лезет куда-то под сиденье и на свет появляется бутылка.
-Хлебнешь, потом ноги разотрем.
- Да не надо!
- Хочешь без ног остаться?! Ну-ка, живо глотай!
Водитель настроен серьезно. Еще мгновение, и меня напоят, не заботясь согласием.
- Да говорю Вам, не надо, пощупайте ноги, они же теплые! Ничего я не поморозил!
Ступни подвергаются дотошному исследованию. Дядька никак не может поверить, что после прогулки босиком по морозу у меня все нормально. Потом пожимает плечами, сует мне в руки кусок хлеба, и говорит:
- Вода за сидушкой. Что с обувью стряслось? Может, обидел кто?
- Да никто меня не обижал! А ботинки просто развалились. Выкинул.
- Ну, коли так, грейся. Далеко собрался?
- Пока до Ростова. Потом дальше пойду.
- Так далеко не отвезу, но до Липецка доедем, - спокойно отвечает шофер.
Оглядевшись, замечаю, что машинка-то ухоженная, фанерная кабина слегка расширена, сверху оборудовано спальное место и самое главное, за сиденьями сделана ниша, куда этот Кулибин приспособил самый обыкновенный чугунный регистр. По нашему климату - самое то!
В кабине тепло, меня неудержимо клонит в сон. Грузовик, бархатно рокоча двигателем, глотает километр за километром. Останавливаемся в Становом. Водитель ненадолго уходит, и возвращается с сапожками в руках.
- Возьми. Размер примерно тот.
- Спасибо! - отвечаю я. Что тут еще скажешь?
Водитель затаптывает в снегу окурок, садится за руль, и снова гудит двигатель, и ложится под колеса дорога. Говорим о пустяках.
Выхожу в районе Нижнего парка. Уже попрощавшись, говорю:
- Желудок у тебя более болеть не будет. Спина тоже пройдет. Думай о хорошем, дядя Коля, и болести тебя не коснутся. Дня три-четыре не выпивай, ладно?
Оставляю за спиной попутчика, удивленно прислушивающегося к странным ощущениям в теле, и ухожу.
Проехав с совершенно незнакомым человеком полторы сотни километров, я вновь убеждаюсь: самые лучшие, добрые и бескорыстные люди живут в России. Расставаясь с Вельяминовым на Финляндском вокзале, менее всего я думал о деньгах. Так они пока ни разу и не потребовались.
Пару раз ночевал в стогах. Там достаточно тепло, но слишком много соломы потом приходится вытряхивать из одежды и до печенок достают непрерывно шебаршащие мыши.