Душа в тротиловом эквиваленте (СИ)

Я не стал демонстрировать навыки забытых боевых искусств. Глупости это. Просто все, от Крюкова до Почтовой - дальше просто не видел - превратилось в зону осмысления.

Ну, а дальше было то, что произошло. А я, прихрамывая, двинул в сторону Каменки. Похоже, сегодня придется обойтись без сна.

      .

      .

      .

.

21 декабря 1952 года.

Не дошел я до Каменки. Свалился в снег. Прямо на дороге, лицом вниз. Наверное, сказалось дикое перенапряжение и последний, на грани гаснущего сознания, ментальный удар по населению целого города. Пусть и маленького.

Короче говоря, с большой вероятностью, утром на дороге нашли бы посиневшее от мороза тельце подростка. Если бы не Сергей Иванович Попов, простой русский мужик, крестьянин из Литвиновки, что стоит, забытая всеми богами, прямо у дороги на Каменку. В общем, вместо зайца с охоты он принес домой меня.

Не думаю, что в этом доме мне были рады, но первое, что я ощутил, открыв глаза, это кружку с горячим отваром шиповника, которую мне приставила к губам девчонка примерно моего возраста.

- Пей! - сказала она. - Вот ведь, свалилось чудо на нашу голову.

- Что не так? - спросил я.

- Все не так! - ответила мне девчонка. - Во-первых, тебя положили в мою кроватку...

- Я скоро уйду.

- Во-вторых, ты поминал каких-то богов, вот отец и позвал священника.

- Зачем?

- Ты весь синий был. Думали, до утра не доживешь.

- И что?

- А то, что отец Гервасий потом напился, и орал во хмелю о последних временах. А также, горько каялся что грешен на каком-то забытом языке. Зря, кстати. Все и так знали, что он уж пару лет как с Райкой спутался, но молчали. Человек-то хороший. И утешить, и ободрить мог. Ну и что, что сам грешен? Человек, все-таки.

- А я тут при чем?

- А при том, что ты и во сне судишь, - с ненавистью выпалила девчонка. - Зачем оно тебе?! И зачем ты нам?!

- Да что случилось-то? - заплетающимся языком проговорил я в ответ.

- То самое, - вступил в разговор Сергей Иванович. Литвиновка окружена конвойными войсками. Пока в деревню они не суются, но это - пока. Думаю, подтягивают артиллерию - способности твои уже половине страны известны.

Знал бы я, кого в дом тащил. Эх, кабы знать, что ты, парень, за беда такая, - хозяин дома горестно встряхнул головой.

- Значит, думаете, что я пойду себе, а тут головешки одни будут?

- А тут ничего не поделаешь. Плетью обуха не перешибешь, - пожал плечами Попов. И продолжил:

- Миром решили, что тебя выведем, а мы тут уж как-нибудь. Может, кто жив останется. Уходи, парень, Христом-Богом прошу. И помни про Литвиновку, пусть этим сукам зачтется. Только не падай в пути больше, ладно?

Я посмотрел на людей, спокойно зачисливших себя в покойники, и стал тяжело выбираться из-под одеяла.

Много позже, за рюмкой чая в хорошей компании Сергей Иванович рассказывал:

- Когда тащил его, знать не знал, кто это. А потом, да что говорить.

- Да ты уж скажи.

- Что ж, скажу, коли желаете. Окружили Литвиновку суки, и артиллерия у них была. Партийное начальство, оно тогда многое могло.

- Ты про Судью говори, про побитых вертухаев нам слушать неинтересно.

- Хорошо. Я парню сказал: уходи, но про нас, пожалуйста, запомни. А он так нехорошо улыбнулся, что у меня кровь в жилах застывать стала, и из-под одеяла выкарабкался. И меда попросил. Или, хотя бы сахару. На худой случай, самогонки стакан. Вымотался он, когда Острогожск чистил, как есть вымотался.

- А потом?

- А потом, принес я из погреба махонький горшочек с медом. Банок, говорю, у нас нет. Дальше - сами знаете.

Несмотря на то, что подразделение было собрано по принципу 'с бора по сосенке', генерал-майор Ямышев действовал четко, хладнокровно и очень профессионально. За плечами у него была Великая Война и десяток локальных конфликтов.

Его не сильно смущали способности Судьи. Значение имели только тактические возможности и поставленная Партией задача. Задачу ставил секретарь обкома товарищ Жуков, и она была проста:

- Уничтожь этого с-сукиного сына! Любой ценой. Сам понимаешь, потом просить можешь что угодно. Звезду с неба, и то снимем ради такого дела.

Ну, а помимо партийной воли, была у товарища Ямышева и личная заинтересованность. Лежали у него, прикопанные в надежном месте, слиточки с ореликом немецким. Да в доме висели на стенах и ждали своего часа полотна Великих, наскоро замалеванные пейзажами с лебедушками и водной гладью. Шептали генералу знающие люди, что скоро по-другому все повернется. Верил генерал знающим людям, и ждал своего часа.

- В деревню - ни ногой! - охладил он своего начальника штаба. -Судя по тому, что этот парень творил в Острогожске и ранее, его тактический радиус - пара километров, не более того. Ждем артиллерию. А до того момента - оцепить Литвиновку, и чтобы мышь не проскочила! Негде ему больше находиться. Здесь он залег.

- С чего Вы так решили, товарищ генерал-майор? - спросил начальник штаба.

- С того, что этот деятель нигде спокойно не гуляет. А до Каменки он, как видишь сам, не дошел. Попутный транспорт мы весь перекрыли. Да и стоит Литвиновка прямо при дороге - чего уж лучше? А все остальные поселения ты с дурного ума тупо прочесал. Заметь, мог нарваться.