Душа в тротиловом эквиваленте

— Радуйтесь! Такой иной раз prestidigitateur попадется, что хоть стой, хоть падай. А с оборудованием, люди чувствующие сразу теряются, и разговор складывается легче. Ну и что греха таить, заодно посмотрел, насколько серьезно то, что о вас, молодой человек, рассказывают.

Вы не будете возражать, если я буду к Вам обращаться именно так?

— Не буду.

— Вот и прекрасно! Мне, видя перед собой мальчика, это чисто психологически комфортнее.

— Так вы тоже видите сеть и кластеры?

— К величайшему сожалению, мне не дано. Есть, знаете ли, опыт общения, так что, чего опасаться — знаю памятью паленой шкуры. Soit dit en passant, je vous remercie sincèrement!

— Да, не стоит.

— И тем не менее, только благодаря Вашему появлению, Георгий Максимилианович обо мне вспомнил и вытянул из замечательной в своем роде дыры — поселка Могочи.

— Как же, помню: «Бог создал Сочи, а черт — Могочи. И впридачу — Магдагачи!»

— Не все так плохо, Юрий Михайлович. Люди там уважительные. Как-никак, единственный доктор в радиусе семидесяти пяти верст. Лето жаркое, неплохая охота. Масса свободного времени, китайский выучил. А что, случалось бывать?

— Когда-то довелось съездить в Свободный и Белогорск. Могочи совсем рядом. По местным меркам — рукой подать.

— В общем, вышло так, что благодаря Вам я вновь восстановлен в прежнем своем статусе. Более того, вашу группу измененных теперь ласково величают «метаморфами» и по этой теме работает множество специалистов. А я эту работу, так сказать, возглавляю… Жаль, Глебушка до сего дня не дожил. Вот он бы порадовался! Очень, знаете ли, беспокоятся ответственные товарищи. Что делать, да как быть — они даже не догадываются, вот и просят советов у старика…

Илья Николаевич отхлебнул успевший остыть кофе, скривился, и поставил чашечку на стол.

— Столько бесплодных усилий, бестолковой беготни со стрельбой, экспедиций в забытые богом места, смертей. А разгадка — вот она, напротив сидит.

— Я все-таки не понимаю, о чем вы говорите, Илья Николаевич.

— Я говорю о том, что мы по большей части убеждались в давно известных вещах. Зачем, скажите мне, было исследовать тысячи и тысячи детей, чтобы убедиться в реальности реинкарнации?

— Интересно, много ли вы изучили случаев переселения душ.

— Порядка десяти тысяч. Немцы из «Наследия» — значительно больше. Только Отто опрашивал в день по пятьдесят — шестьдесят человек. И продолжалось это не год и не два.

— Что за Отто.

— Да был у меня там знакомый, Отто Хут. Впрочем, Вы его все равно не знаете, а мне встречаться с ним приходилось. При различных, замечу, обстоятельствах.

Продолжу: сколько случаев перерождения обнаружили американцы, французы и англичане, доподлинно неизвестно. Думаю, что и у них цифры того же порядка.

Дело в том, что дети в возрасте от двух до пяти лет зачастую неплохо помнят свои прошлые жизни, если таковые у них были. По фотографиям, иногда даже удается достоверно установить, как звали прошлого носителя разума. Малыши озвучивали детали своих прошлых биографий с такими подробностями, что сомнениям просто не оставалось места. Потом, разумеется, ненужная память помаленьку вытесняется. Годам к шести — семи от нее и следа не остается.

Это, так сказать, рутина. Перерождения в диапазоне жизни одного поколения. А вот ваш случай — это нечто удивительное. В моей практике, пожалуй, всего лишь второй.

— А первый?

— Дмитриев. Да вы его знаете… Я вот в чем уверен, Юрий Михайлович: там, в будущем, стало настолько abominablement, что у мироздания сработали защитные механизмы.

— А не могли бы Вы пояснить последнюю фразу чуть подробнее?

— Разумеется. Вы уже, наверное, догадались, что бог — это всего лишь результат взаимодействия огромного количества человеческих сознаний. То, что люди называют Богом, состоит из них самих.

— Да. И сам понял, и многое читал. «Общественное бессознательное», и так далее…

— Бессознательное, говорите… Да нет, батенька, очень даже сознательное. Порождение миллионов душ, по определению, создает высокоуровневую систему. Так что, о бессознательном говорить не приходится. То, что обыватель не слышит шепот, доносящийся свыше, еще ничего не значит. Есть несчастные, лишенные слуха. Стоит ли по этому поводу говорить, что человечество глухо?!

— К чему вы говорите очевидные вещи?

— А к тому, что я понял: бывают моменты, когда алчность, глупость, жестокость, скопившиеся в мире, вопиют к небесам.

И Бог, наш, человеческий Бог, созданный нами же из наших же душ, начинает действовать, не считаясь с придуманными человеком законами природы и общества.

Вот, собственно, и разгадка вашего появления, вашей сверхъестественной удачливости, дара убеждения и прочих качеств.

— Начинаю догадываться, почему Вас закатали в Могочи. Глебушка — это Бокий, а Левушка — это, по всей видимости, Термен. Его подслушивающие резонаторы, да и терменвокс — гениальны, только я не мог предположить, что он и сверхчувственным восприятием занимался.

— А куда ему было деваться, молодой человек? Мы его очень убедительно попросили помочь. И он помог! Правду говорят, талантливый человек обыкновенно талантлив во многом.