Душа в тротиловом эквиваленте

— «Четыре великих мудреца вышли в пардес: один из них, Бен-Азай бросил взгляд — и тут же умер. Бен-Зома вышел оттуда, помутившись разумом. Элиша бен Авуя стал вероотступником. И только раби Акива вышел таким же спокойным и просветленным, каким туда вошел».

— Вы уверены?!

…Город у моря.

Фарта вдруг не стало. Чуть не взяли за руку в трамвае-пятерочке, на котором лопоухие курортники разъезжались по санаториям. На вокзале тоже голяк. Мельком подумалось, что знакомых деловых, сутками отиравшихся между залом ожидания, кассами и буфетом, что-то не видно.

Расстроившись, он решил попытать счастья на Привозе. Там, в гаме, криках и толкотне, всегда найдется возможность подрезать сумочку или вытащить кошелек.

Но и там не повезло. Он уже зажал в кулаке дешевенький, из красного кожзаменителя, кошелек в форме сердечка, но руку из кошелки вытащить не получилось. Крепко перехватив его запястье, проклятая тетка набирала в рот воздух, чтобы через мгновение разразиться криком.

Этого допускать было никак нельзя. Согнув левую ногу в колене, Брыч потянул из сапога заточку. Один тычок, и она уймется. Так учил дядька Игнат. А он ужом скользнет в вечную рыночную толчею, и ищи ветра в поле!

И опять ничего не вышло. В голове будто взорвался праздничный фейерверк, и неудачливый воришка обвис в крепких руках, не давших ему упасть в жидкую, растоптанную тысячами ног, рыночную грязь.

Не обращая на Колю особого внимания, один из мужчин в пару фраз закончил разговор, начатый незадолго перед происшествием:

— Нам дали — мы обязаны. Так оно всегда. Оружие теперь у опчества, кто ж теперь мимо безобразия пройдет? Не по совести это!

К официальным властям теперь обращались только в сложных случаях. Когда действительно надо было разобраться, поломать голову. Когда все было ясно, решали на месте.

— Ты, мил человек, что ж к несчастной тетке в карман залез? — спросили Колю Брыча. — У нее же дети! Мал-мала меньше! А заточка в сапожке, опять же — зачем тебе она?

Малолетний карманник и, по совместительству, начинающий налетчик, неразборчиво мычал, отчаянно выдираясь из рук удерживающих его мужчин.

Слегка выкрутившись, но не ослабив захват полностью, он с ненавистью проорал:

— Волки позорные, ненавижу! Да вас дядька Игнат на полосы!..

— Ясно, — с грустью ответили ему.

Мужики, более не интересуясь мнением трупа, для очистки совести задали вопрос:

— Слышь, старшой, что с этим? Уж больно молод!

— В расход, толку не будет, — прозвучал ответ.

Тяжело вздохнув, они отвели Брыча к забетонированной площадке с мусорными баками. По неистребимой крестьянской привычке экономить, цирка устраивать не стали. Просто стрельнули в ухо, как поросенку. И кинули в кучу, где уже остывало с десяток деловых, и дядька Игнат, которым Коля так неудачно пытался пугать людей.

31 октября 1952 года

Выдержки из радиограммы, адресованной в Мюнхенский разведцентр:

«… Таким образом, задача самообеспечения боевых групп становится невыполнима. Советы раздали оружие лояльному им населению, и это существенно осложнило наше положение. Теперь нам мстят за акции устрашения, проведенные в период 1941-51 годов.

…Местными жителями уничтожено 12 подпольных групп, принимавших совместно с криминальными элементами участие в вооруженных нападениях с целью добыть денег на нужды организации…

Тарас».

… Ростов.

Старшина милиции устало успокаивает экзальтированную дамочку. Дамочка всхлипывает и растирает косметику по щекам грязным платочком, отчего ее лицо кажется не огорченным, а смешным.

— Да нет, Вам как раз ничего и не грозит. Нет, это не опасно. Великое дело — бандита с ножом пристрелили! А не доставай, не грози, не грабь, вот и жив останешься! Оружия, в конце концов, раздали не так много. Да сами спросите, на сколько лет вперед граждане на складах записываются! Заводы в три смены работают, но всем даже за деньги не хватает!

Поэтому раздали в первую очередь самым проверенным — фронтовикам. Вы же никогда не боялись советского солдата, так что из того, что на нем теперь нет формы? Он как советским солдатом был, так и будет им до смерти.

— Хорошо, а закон такой где, людей стрелять без суда и следствия? У меня, знаете ли, муж юрист, и он не понимает, как квалифицировать массовый отстрел бандитов, — еще раз для порядка всхлипнув, поинтересовалась дама.

— Просто. Человек с оружием не может равнодушно пройти мимо тех, кому угрожает кто-нибудь вроде встреченного вами подонка. Это называется «оставление в опасности». Пройдет мимо, значит, оружия недостоин. Ваша братия потом все напишет как надо, а пока и так обойдемся, революционной сознательностью!