Душа в тротиловом эквиваленте

Лучше всего ему работалось под утро. Не зря говорят, что в такие часы рукой человека могут водить сущности иного мира, а мысль обостряется настолько, что при должном упорстве жаждущий знания способен проникнуть в суть вещей.

Его задача одновременно и проще, и сложнее. Странные события последних недель не только требовали осмысления, Тайному Совету следовало доложить так, чтобы не вызвать недовольства августейших особ, а это немного затруднительнее, чем просто понять.

Не дают покоя мысли, что, даже став рыцарем-командором ордена святого Михаила и святого Георгия, получив звание рыцаря Большого Креста Ордена Британской Империи, он так и остался для владетельных особ всего лишь исполнительным слугой. А ЭТИ слугам ошибки не прощают, более того, норовят обвинить в том, что по скудоумию затеяли сами.

— Ну зачем, дьявол их забери, им надо было, чтобы посольство оказывало кузенам помощь в организации дворцового переворота?! В конце концов, хоть бы посмотрели, какой на дворе нынче век! Может тогда им не пришло бы в голову путать Сталина с Павлом!

Не хочется даже думать, что последует после того, как русские внимательно изучат бумаги, так любезно предоставленные им Бимом…

Джентльмен находится в явном затруднении. Он понимает, что при существующих правилах выиграть невозможно, хуже того, непонятно, как изменить эти самые правила, чтобы все снова выглядело благопристойно.

— Эти тупицы из Форин-оффис думают, что русские в очередной раз погрязли во внутренних интригах. Miserable dolts! Выдавать желаемое за действительное — глупо, даже если это сильное желание. Тем страшнее обмануться, — думал Чрезвычайный и Полномочный посол Гаскойн.

По большому счету, особых оснований для беспокойства не было.

— Бумаги, полученные этими комми у американцев, всегда можно объявить дешевой подделкой и встать в позу оскорбленной невинности. С такой проблемой вполне справится и рядовой клерк. Гибель нескольких десятков высших чиновников, посягнувших на верховную власть — тоже в порядке вещей, и никак не задевает интересов Империи. В конце концов, не получилось с этими, найдутся другие. Мы всегда умели ждать случая, и использовать представившиеся возможности без промедления.

Но пыльный, скрюченный дьявол, притаившийся на дне души безупречного джентльмена, транслировал в мозг совершенно другие образы. Сэр Альвари достаточно долго пробыл в Японии, и прекрасно знал, что такое цунами. Сейчас вся эта огромная, непостижимая страна вдруг представилась ему в виде огромной волны-убийцы, обманчиво медленно встающей над мелководьем.

Те, кому приходилось рисковать, очень серьезно относятся к смутным ощущениям, к снам и мимолетным образам. Зачастую, подсознание настойчиво подсказывает нам то, что с порога отвергает разум.

Если подсознание орет об опасности, такими сигналами пренебрегать нельзя. Гаскойн тяжело задумался.

— Что же вызывает во мне такую тревогу? — размышлял он. — Во первых, нестандартное поведение их вождя. Мы привыкли считать его человеком аппаратной интриги, бесконечно далеким от реального общения с массами. Предполагалось, что жаждущие власти функционеры затравят его как волка на загонной охоте. Изолируют верных людей, предоставят на них компромат. Далее — по отработанному за много веков сценарию. Не получилось!

Но это, пожалуй, объяснимо. Мы думали, что имеем дело с постаревшим тираном, а оказалось, что он остался все тем же романтиком экспроприаций, которым был в молодости. Тогда он оставлял в дураках полицию, теперь, с той же легкостью, парализовал своих политических оппонентов. Населению роздано в оружие и вменено в обязанность поддерживать порядок в государстве.

Мы предполагали, что будет нечто подобное Дикому Западу, возможно, с новой силой вспыхнут волнения на национальных окраинах и уже были готовы оказать помощь сторонникам самоопределения. Мы предполагали, что активизируются организованные банды, в которых немало бывших солдат…

Но все происходит с точностью до наоборот! Вчерашние фронтовики с легкостью подчищают что националистов, что обыкновенных уголовников, не давая себе труда разбираться в сортах дерьма. Вот тебе и мудрость толпы…

Нет, это уже не толпа, как ее описывал Lebon, это нечто другое. Сталин декларировал демонстративный отказ от приверженности каким-либо «-измам», что было с восторгом принято рядовыми членами партии и подавляющим большинством населения. Решить, что есть благо, и куда следует направить усилия, должен сам народ — вот что он сказал! Против такого лидера способен пойти только самоубийца!

Эти новые идеи — настоящая чума! И уж совсем не ко времени в Москве появилась эта адская машина. Детектор лжи, как они его назвали…