Душа звездного дракона

– У меня, кажется, нет выбора, – устало выдохнула она и приподняла голову, глядя ему прямо в глаза.

Этерил заметила, как они уходили, и проводила их долгим взглядом. Но сейчас не время играть в ревность. Теар увел неприкасаемую в свои покои, отпустил всех слуг.

Ливия зашла внутрь, и он закрыл за собой дверь, ненадолго прислонившись к ней спиной и наблюдая, как ведет себя девушка. Страх от нападения был не так силен. Она не застыла на месте, не начала паниковать, а прошла в сторону широкого окна. С опаской, но вместе с тем ее туда явно тянуло. А потом обернулась к Теару, и мысль, проскользнувшая у нее в голове, странно отозвалась в нем самом. Он тот самый истинный дракон, от которых человеческие девушки должны понести детей со смешанной кровью. Неужели златовласая думает, что он мог забрать ее и привести в свои покои ради этого?

Теар медленно подошел, внимательно изучая нежное лицо с горящими глазами и напряженно замершую фигуру. Даже одетая и причесанная как другие служанки, она выделялась среди них. Ливия не отводила взгляд, хотя он точно знал, как ей хочется отвернуться.

Он обещал себе не трогать ее, но невольно выхватил ее чувства и мелькнувшее ощущение: опасение и интерес. И даже – по самому краю чувств – странная тяга. А ведь должна бояться как огня. Как источник огня и боли, как угнетателя, как грядущую опасность.

Она думала, что он принудит ее к близости вот так?

– Думаешь теперь, что все драконы ужасны?

– Нет, ваше высочество, – она едва заметно отступила, держа подбородок высоко, так что хитро закрученные пряди скользнули за спину и открыли ключицы, – ваша невеста не такая.

Вот как! А она смелее, чем казалась недавно. Теар улыбнулся.

– А что ты думаешь про меня?

Глава 9 Прикоснись ко мне

– Я не знаю, что думать… – я запнулась.

Теар склонил голову набок. Сейчас он казался вдохновленным, будто нападение придало решимости действовать.

Я осталась на месте, глядя на то, как он подходит, как заметно прихрамывает на правую ногу, как в полумраке свет масляных ламп скользит по его гладкой коже. И в вырезе черной рубахи, совсем как у обычного человека, бьется на шее жилка.

Так или иначе, я полностью в их власти: пока они держат дочь у себя, у меня нет возможности противиться воле драконов.

– Зато я знаю, о чем ты думаешь, – заговорил он медленно.

Что-то было в его лице волевое и смелое, а в драконьих глазах, кроме пламени, виднелся живой интерес. Мы для них лишь забавные люди, только зачем этот дракон уже несколько раз приходит мне на помощь?

– О чем же? – мой голос сорвался.

Теар остановился в одном шаге, так что я чувствовала жар его кожи.

– Хочешь прикоснуться ко мне, но тебе страшно. Страшно, потому что тогда, пятнадцать лет назад, такие, как я, погубили твою семью. И теперь любое напоминание об огне заставляет твое сердце биться чаще и становится труднее дышать. Но вместе с тем я не успел причинить тебе боль, в отличие от моего отца, поэтому ты в смятении: можно ли мне верить.

Он был прав, огонь меня мучил. Но прикоснуться? Нет! Хотя… я ведь касалась его прежде. И теперь вдруг и впрямь захотелось дотронуться – самыми кончиками пальцев, как до горячего очага, – убедиться, что он по-прежнему опасный дракон, или… узнать другую его сущность.

Теар неожиданно взялся обеими руками за ворот рубашки и растянул его, обнажая шею и верхнюю часть груди.

– Коснись. Я не хочу причинять тебе вред. Мой огонь никогда не вырвется против воли, и сейчас я – человек. Вас назвали неприкасаемыми. И я не трону, но сам открыт перед тобой. Под этой кожей бьется самое настоящее сердце, я знаю, о чем говорю.

Я хотела рассмеяться этому сумасшедшему дракону в лицо. Внезапному, провоцирующему и резкому, как порыв жаркого ветра. Что он делает?!

Но он снова… Этот мужчина завораживал ясными глазами, гладкой загорелой кожей, крепкой открытой шеей с плетением вен и выступающим кадыком, он был не такой уж совершенный. Его можно ранить, черты лица не выверены и будто отражают всю многогранность души, но от этого он еще более влекущий.

Дракон стоял совсем близко, и я видела, как глубоко он дышит. Мой взгляд притянули его плечи и ключицы с беззащитной ямкой между ними, ударив в которую, наверняка можно убить. В вечернем свете кожа дракона казалась бронзовой, в распахнутом вороте выступали мышцы, и я вдруг поддалась этому колдовству – подняла ладони и коснулась дрогнувшими пальцами тела дракона.

Теар загадочно улыбнулся, глядя на меня. Я могла впиться ногтями ему в шею, могла причинить ему боль – за все то, что случилось со мной… вцепиться со всей силы, мстить за отца, за отнятую дочь, за отнятую свободу, даже зная, что не в моих возможностях причинить ему вред. Но не стала.

Дракон накрыл ладонями мои руки, удерживая на своей груди. В радужках отразился огонь, и я попыталась отдернуть пальцы, еще чувствуя под ними горячую, но не обжигающую кожу. Дотронься так до меня его отец, меня бы снова скрутило болью?!

И одно это воспоминание заставило задыхаться.

Не могу я, не могу быть рядом с ними!