Душегуб

Но самый большой доход, разумеется, от рубки леса с осени до весны, когда идет заготовка деловой древесины. Тут появляется масса вариантов для «приработка», в особенности, когда оформляется так называемая выборочная рубка. Под ней подразумевается прежде всего уборка погибших или поврежденных деревьев либо по какому-то заказу. Для этого оформляются «технологические карты» и делается «расчетная лесосека». По факту же эти документы формальны, потому что при погрузке лесовозов контроля нет, вернее, «закрывают глаза» на то, как вместо одного сорта леса вывозится другой, как правило, более дорогой.

Дальше Борец делилась знаниями о том, какие возможности дают договоры, заключаемые с охотничьими обществами, с заготовителями грибов, ягод и даже веников. И уже совсем особняком в этом длинном рассказе Борец было о собственном производство в лесхозе по первичной и глубокой переработке древесины. Заговорив о нем, Борец вдруг почему-то перешла на шепот, словно их подслушивали, и, как по большому секрету, рассказала, что в столярном цехе уже много лет делают гробы сразу нескольким ритуальным агентствам в областном центре.

— Н-да… Дела!.. — многозначительно заметил Нексин, удивленный и безграничности богатства природы, и возможностям на ней зарабатывать, и изобретательности работников лесхоза. — Спасибо, Нина Викторовна, за подробности, я себя почувствовал эдаким, знаете ли, учеником, для которого провели день открытых дверей… А лесхоз — это действительно сущее золотое дно… Честно признаюсь, раньше мне такое и в голову не приходило…

— Что же теперь будет?! — не удержалась она.

— Будем наводить порядок, — сказал Нексин.

Борец по-своему расценила его короткую реплику и произнесла:

— Наши люди очень к вам уважительно относятся, так и говорят, что серьезный вы и опытный руководитель, давно нужен такой директор! Резник, как человек, конечно, неплохой, но зарвался совсем, голова у него кругом пошла от больших денег. А вы то уж обязательно навёдете порядок! Я считаю, что теперь сами должны подписывать все договоры и встречаться с контрагентами. Здесь сложилось как-то само собой при старом директоре правило, когда он оставлял за собой общее руководство, а все дела решал Резник. Такой порядок вещей нужно ломать.

Борец от Нексина утаила одно личное обстоятельство, из-за которого была такой словоохотливой с директором. Резник не так давно ей сказал, как бы в шутку, что пора бы подумать о пенсии, но намек был очевидный. И причину она знала хорошо — Резнику скоро понадобится место для трудоустройства родственницы, которую метил на должность Борец.

— Верное замечание, Нина Викторовна! — сказал Нексин. — Вот вы и посмотрите все последние распоряжения и приказы о распределении обязанностей, подготовьте новый проект, в котором раздел о договорной работе оставьте за мною; а главный инженер пускай себе занимается техническими и производственными вопросами. Думаю, что это будет лучше и для лесхоза и коллектив меня поймет. Тем более что вы сами мне советуете. Затягивать такой важности вопрос не следует. Сколько вам понадобится времени подготовить новые должностные обязанности?

— С неделю, Алексей Иванович.

— Многовато… — сказал Нексин. — Год уже давно начался, и пора заключать новые договоры. Я бы настоял на трех днях, потому как и мне необходимо почитать документы… Ну ладно, пусть будет по-вашему, я и без того перед вами в долгу…

— Почему?

— Думаю, что вы тратите уйму времени и сил на готовку замечательных сладостей, которые подаете мне к чаю… С меня причитается…

— Что вы! — Борец зарделась от удовольствия.

А Нексин для себя отметил, что эмоции и настроение она совсем не умеет скрывать, они у нее сразу проявляются на лице. «Это хорошо! — решил он. — От меня меньше будет скрывать свои тайны».

Борец продолжала:

— Когда стряпаешь в удовольствие, а я, знаете ли, занимаюсь от души, то совсем нетрудно, тем более для хорошего человека…

Она сделала пару шагов к дверям, но неожиданно остановилась, замялась, по ее лицу пробежала тень смущения, было видно, что хотела сказать что-то еще.

Нексин улыбнулся, видя ее замешательство, которое, похоже, не относилось к теме о вкусной стряпне, и сказал, что охотно готов выслушать ее просьбы.

— Спасибо, Алексей Иванович. Как вы угадываете меня!.. Простите, но, раз уж зашел разговор о договорах в нашем лесхозе, не могу ли я попросить вас за одного человека… Это пастор нашей местной церкви Иохан Либерс… Как-то он меня спрашивал, не может ли его хороший товарищ, — он из наших соседей, иностранец, — покупать в лесхозе древесину. Либерс — человек очень порядочный, на него можно положиться в таком деле, за плохого человека он просить не стал бы.

— Думаю, что можно, — сказал Нексин. — По договорам с иностранцами, насколько знаю, нет особых проблем, многие предприятия области успешно сотрудничают с зарубежными партнерами… Так что передайте пастору, что не возражаю… Между прочим, вы второй человек, который на этой неделе говорит о Либерсе… Мне уже становится любопытно, что за пастор у вас такой завелся?.. Вы тоже ходите в его церковь?..