Душекрад

— Ну, ладно, ладно, — ротмистр замахал руками. — Верю. Значит, раз вы теперь за сотрудника, хоть и не в штате пока, но кого попало тоже не приглашают… как звать-то вас?

— Брагинский, Герман Сергеевич, — Герман с достоинством кивнул.

— Из дворян, стало быть? — уточнил ротмистр. — А я Трезорцев, Христофор Викентьич. На всякий случай — все шутки насчет своей фамилии я слышал еще в приюте для солдатских детей, где, собственно, ее и получил, так что вам, Герман Сергеевич, шутить их не советую.

Герман, услышав фамилию, действительно едва не улыбнулся, но вовремя понял, что Трезорцеву это, пожалуй, не понравится.

— Вот и ладно, — продолжил ротмистр. — Являюсь я временно исполняющим должность начальника отделения внешних воздействий в Департаменте контроля магии. Исполняю я должность временно, в связи с тем, что прежний начальник, барон фон Корен, от должности отставлен для проведения расследования. И долго не засижусь — таким, как я, в такие выси взлетать не положено. Так что скоро либо барон вернется, либо на его место назначат другого, а я стану снова столоначальником.

В голосе ротмистра прозвучала явная досада, хоть он и старался говорить ровно, бесстрастно.

— Департамент маленький, отделение еще меньше, — продолжил он. — Работы в Москве мало. Но вот сегодня работа нас с вами ждет, и работа, чую, серьезная. Прямо в своем кабинете убит бывший сенатор Вяземский, Константин Гаврилович.

— А почему вас вызвали? — Герман решил проявить компетентность. — Ведь убийство — дело сыскной полиции, а не Корпуса жандармов. Положим, сенатор — человек важный, но ваше отделение…

— Вот то-то и оно, — Трезорцев покачал покрытой шерстью головой. — Не знаю я, почему меня вызвали. Но раз вызвали, значит, дело связано с магией, причем с инородческой. Вы ведь дворянин. По части магии смыслите, стало быть?

— Никак нет, — ответил Герман, решивший пока держаться по-военному. — С детства как-то не довелось.

— Из беспоместных, значит, — Трезорцев кивнул. Кажется, в нем слегка поубавилось к Брагинскому враждебности. — Что ж, даже если б вы в ней и разбирались, это вряд ли бы вам сильно помогло на нашей службе. Той магией, что творят люди, занимается Отделение внутренних воздействий. Там служат люди не нам с вами чета, сплошь голубая кровь, потому что… ну, сами понимаете. Там нужен тонкий подход. «Главное при проведении следствия не выйти на самих себя!» — он криво усмехнулся. У нас попроще.

Герман кивнул. «Внутренние воздействия» — это магия, которую творят исключительно аристократы. Подобные преступления могут иметь такой эффект и затрагивать такие персоны, что никто ни за что не позовет расследовать их Христофора Викентьича с его собачьим носом, каким бы опытным сыщиком он ни был.

Вообще, конечно, надо было признать, что несмотря на все разговоры, особенно вошедшие в моду в последнее время, о равенстве и естественных правах, со времен Сопряжения дистанция между людьми, пожалуй, лишь выросла.

Когда двести лет назад Черная Орда захватила и сожгла все Черноземье и подбиралась уж к Москве, и когда к Его Величеству явился — по слухам — сам Господь или его ангел, чтобы помочь ее остановить, и даровал ему магию, казалось совершенно естественным, что делиться этой магией он должен с теми, кто близ него, и кому он доверяет. Так-то и вышло, что магией теперь в России владеют дворяне, а подпитывают их — ну, кто ж еще! — их же крепостные.

И хотя Черная Орда давно уж миру не угрожает, так теперь и останется, и будет, вероятно, во веки веков. Одни будут повелевать громами, низвергать на землю скалы и жить по сто лет. Другие будут простираться пред господами ниц, тяжело трудиться и умирать лет в сорок от истощения, в том числе, магического. А между первыми и вторыми будет тонкий слой таких, как Герман: ни то, ни сё, ни в городе Богдан, ни в селе Селифан. Разорившиеся дворяне, мелкие чиновники, купцы, мещане, поповичи, инородцы. И будут они пытаться тоже возвыситься посредством государевой службы, получить собственных крестьян и обрести магическую силу. Но тут, как говорится, много званных, да мало избранных. Шерстистому Христофору Викентьичу точно не светит, это он прав, что не обольщается. Вот у Германа было бы шансов куда как побольше, будь у него правильные знакомства в сферах. Вот только где ж их возьмешь…

* * *

В обширное поместье князя Вяземского они въехали, протрясшись по скверной дороге не меньше часа.Еще на подъезде разбитое шоссе, все в колдобинах, вдруг, точно по волшебству преобразилось в отличную ровную дорогу, прямую и удобную. Впрочем, вероятно, и в самом деле по волшебству: князь мог себе позволить и прямое магическое воздействие, выровнять дорогу и уплотнить под ней подушку прямо силою мысли.

Дальше ехали ухоженным английским парком, проехали аллею с мраморными скульптурами — судя по всему изображавшими весь род Вяземских со времен еще до сопряжения, и, наконец, подъехали к парадному крыльцу помпезного дворца с колоннами и лепным вензелем на фронтоне, возле которого уже стояло несколько явно казенных экипажей.