Душекрад

— Я… ничего, — Герман постарался, чтобы его удивление выглядело как можно натуральнее. — Я бежал за ним следом, немного отстал, затем он… треснулся головой о дерево. И вот…

— Такое может быть от удара головой? — ротмистр перевел взгляд на доктора.

— Бог знает… — протянул тот. — Спонтанный разрыв связи с хозяином — это дело такое… малоизученное. Тут надо с духовным целителем поговорить, они больше в этом понимают.

— Поговорим, — Трезорцев кивнул. — Вы, Брагинский, записывайте, не отвлекайтесь.

— Это кара мне! — вдруг снова застонал лакей. — Кара мне, за предательство! Я его предал… предал… боже…

Он захныкал, закрыв лицо ладонями.

— Кого это ты предал? — спросил Трезорцев, тут же развернувшись, насторожившись, словно гончий пес. — Давай-ка, брат, поподробнее.

— Хозяина я предал… она говорит, посмотри бумаги… перепиши мне… говорит, в люди тебя выведу… обеспечу… а я на нее смотрю, думаю: мне и обеспечения не надо, только дай глаза твои видеть… околдовала она меня, как есть околдовала… и я ей все переносил, что в доме делается, да какие распоряжения есть от господина… а она вона что сделала… на мне этого грех…

— Да кто она-то? — строго прикрикнул Трезорцев. — Ты говори толком!

— Баронесса фон Аворакш, вот кто.

— Фон Аворакш? — переспросил ротмистр.

— Да… фон Аворакш, Агнесса Карловна… баронесса.

— Фамилия, кажется, венгерская? — спросил он с сомнением, взглянув на Рождествина.

— Похоже на то, — ответил поручик.

— Так и есть, Агнесса Карловна, — вставил доктор. — Я ее знаю, она здесь живет, поблизости, верстах в десяти.

— Ты понял, да? — обратился Трезорцев к эльфу, и при этом у него, кажется, даже пальцы задрожали. — Из Венгрии она, стало быть…

Тут даже и Герман все отлично понял. Чего непонятного? Во время Войны Сопряжения, пока еще не был установлен должный контроль за маныческими порталами, в наш мир проникло много всего такого, чего в нем быть не должно. И одними из первых в него проникли вампиры, бежавшие от преследования эльфами, которые, было, почти их истребили.

Большинство из них вскоре осело по ту сторону Черного моря, и никто даже ахнуть не успел, как на месте целых областей, принадлежавших ранее Австрии и Турции, выросло государство Шварцланд, все руководство и знать в котором были вампирами. Такое развитие событий сперва повергло правителей окружающих стран в ужас, против Шварцланда был объявлен настоящий крестовый поход (который, впрочем, так не называли, чтобы не обижать участвующую в походе Турцию). Однако одолеть вампиров силой оружия не удалось, разве что остановить их продвижение.

После этого Шварцланд попытались задушить торговой блокадой, а когда и из этого ничего не вышло, смирились. К нынешнему времени вампиры уже не только имели во всех великих державах свои посольства, но и получили ограниченное право пересекать границы и селиться, например, в Российской империи, хотя за такими приезжими, конечно, хорошенько приглядывали. Любой дворянин с венгерской или румынской фамилией нынче почти наверняка являлся вампиром. Вот поэтому-то Трезорцев и сделал такую стойку, едва услышал фамилию.

— Что именно ты переписывал? — спросил он строго.

— Не помню… — лакей схватился за голову. — Ничего сейчас не помню… Потом… Но это из-за меня… Из-за меня его убили… Не прощу…

— Так, все ясно, этого под стражу, а что до баронессы… надо бы к ней наведаться. Говорите, доктор, рядом здесь? Завтра надо бы… так, а пока что продолжаем осмотр, а вы, Брагинский, записывайте.

* * *

Назад ехали в той же пролетке, взяв с собой поручика Рождественского. Стояла тихая, ясная ночь. На облучке пролетки покачивался фонарь. Втроем на сидении было тесновато, но кое-как разместились, благо толщиной никто из жандармов не отличался. Первое время Трезорцев был мрачен, барабанил пальцами по дверце, затем достал трубку и закурил. Зрелище курящего псоглавца показалось Герману чрезвычайно комичным, но он старался сдерживать улыбку. То же самое, похоже, испытывал и эльф.

— Ну, что могу сказать, — заговорил, наконец, ротмистр. — Брагинский — молодец. Ловко вычислил этого ливрейного… нда, только что же с ним случилось-то, пока бежал? Неужто случайность? Одно другого страннее… Ладно, это пока в сторону. В общем, предлагаю я вам, Герман, вот что. Вы куда там прошение подавали? В Департамент просвещения?

— Э… да, — проговорил Герман, решив не уточнять, что он-то прошения вовсе никуда не подавал.

— Ну, что это за работа для способного сыщика? — Трезорцев, кажется, поморщился, но под шерстью было не очень заметно. — Да и скучно. А у нас вот, сами видите, не заскучаешь. Каждый день кровожадных вампиров и таинственных убийств я вам, конечно, не обещаю. Чаще приходится заниматься проверкой всяких дурацких слухов, которые оказываются — ну, надо же! — дурацкими слухами. Однако всяко лучше, чем надсматривать за профессорами и разгонять студенческие сходки. И жалование выше: у нас девяносто пять рублей против восьмидесяти пяти в Просвещении. Одним словом, оформляйтесь-ка в наше отделение, что скажете?

— Почту за честь, — ответил Герман.