Душевная болезнь Гоголя

Сочинения, которые в молодости Гоголь писал без труда, с годами стали требовать большого умственного и нравственного напряжения. Особенно это стало заметно при работе над «Мертвыми душами». «Голова моя страдает всячески, – писал он друзьям, – если в комнате холодно, мои мозговые нервы ноют и стынут». Но хорошо на него действовало не искусственное тепло (от камина), а естественное – солнечное. Благословляя благодатную землю Италии, Гоголь не забывал и свою родину: «Русь, Русь! Вижу тебя из моего чудного прекрасного далека. Какая-то непостижимая тайная сила влечет к тебе». И он постоянно поддерживал связь с российскими друзьями, с родными, с издателями его сочинений.

В Италии в те годы было много россиян, с которыми Гоголь встречался, посещая с ними музеи, мастерские архитекторов, картинные галереи, знакомясь с шедеврами западноевропейского искусства. Некоторые авторы позже утверждали безосновательно, что Гоголь не интересовался искусством. Анненский, встречавшийся с Гоголем в Италии, опроверг это утверждение. В конце жизни Гоголь писал об Италии: «Она продлила мою жизнь, но не искоренила мою болезнь, деспотически вошедшую в состав мой». За границей он окончил первый том «Мертвых душ», во время работы над ним он писал: «Притом уже в самой природе моей заключена способность только тогда представлять себе живо мир, когда я удалился от него. Вот почему о России могу писать только в Риме».

Душевная болезнь Гоголя то способствовала его вдохновению, то тормозила его. Любые жизненные неудачи омрачали его жизнь. В 1841 году Гоголь приехал в Москву из Италии, привез оконченную рукопись первого тома «Мертвых душ» и вручил издателю. Но его ожидало разочарование. В Москве рукопись к опубликованию не приняли. 7 января 1842 года он пишет Плетневу: «Удар для меня неожиданный. Запрещена вся рукопись. Президент компании воскликнул: «Этого я не позволю! Душа бессмертна и мертвых душ не может быть, автор вооружился против бессмертия, а если это ревизские души, то это против крепостного права!»

Гоголь был поражен и решил обратиться за помощью к друзьям в Петербурге. «Все мое имущество и состояние заключено в труде моем, для него я пожертвовал всем, обрек себя на бедность в надежде, что, когда совершу его, отечество не лишит меня куска хлеба. Дело клонится к тому, чтобы отнять у меня последний кусок хлеба. А между тем, никто не хочет взглянуть на меня. Неужели и вы откажете в покровительстве? Неужели вам будет приятно, когда правосудное потомство скажет: вы были равнодушны к создателю русского слова и не тронулись положением бедного писателя, в то время, как могли бы стать его благодетелем. Все семь лет самоотверженного труда, отвержения от мира усилило мои недуги и лишили возможности продолжать далее труд. Светлых минут у меня немного. А теперь и вовсе опустились руки. Расстроен телом и духом».

Гоголь в это время был на высоте своей славы. Белинский высоко ценил его и 10 января 1840 года пишет Аксакову: «Поклонись от меня Гоголю. Скажи, что я люблю его как поэта и как человека. Я встретил его в Петербурге, его присутствие давало полноту моей душе». Плетнев обращается к петербургскому издателю Никитенко и просит напечатать «Мертвые души», мотивируя просьбу тем, что Гоголь болен: «Если не напечатаете, он умрет». В 1842 году «Мертвые души» были опубликованы и во много раз умножили его славу как гениального писателя. С чувством облегчения и с гонораром за книгу он возвращается в Италию.

Глава 12 Погружение в религию

«Почти сам не ведаю, как пришел я ко Христу, увидевши в нем ключ к душе человеческой», – писал Гоголь в «Авторской исповеди». В детстве, по его воспоминаниям, несмотря на религиозность родителей, он был равнодушен к религии, не очень любил посещать церковь и слушать длинные богослужения. «Я ходил в церковь потому, что приказывали, стоял и ничего не видел, кроме ризы попа, и ничего не слышал, кроме противного пения дьячков, крестился потому, что все крестились», – вспоминал он позже.

Будучи гимназистом, по воспоминаниям друзей, он не крестился и не клал поклоны. Первые указания самого Гоголя о религиозных чувствах имеются в его письме к матери в 1825 году после смерти отца, когда был на грани самоубийства: «Благословляю тебя, священная вера, только в тебе нахожу утешение и утоление моей горести». Религия стала доминирующей в его жизни в начале 40-х годов XIX века. Но мысли о том, что в мире есть какая-то высшая сила, которая помогает ему создавать гениальные произведения, появились у него в возрасте 26 лет. Это были самые продуктивные годы в его творчестве. Свои сочинения писал почти без умственных усилий, ощущая легкость мысли, ясность воображения. Со слов одного из его почитателей (И. Ф. Золотарев), Гоголь в этот период времени стал «очень религиозным, посещал церковь». В 1841 году друг Гоголя писатель С. Т. Аксаков заметил «тихую покорность Божьей воле, которая слышалась в каждом его слове».