Душевный архитектор (СИ)

— Казекаге-сама смог его остановить.

— Этот ребенок — настоящее чудовище. Нужно избавиться от него, пока не поздно!

— Гаара его сын.

— Не у меня одного сегодня погибли близкие. Раса — наш Казекаге. Он должен защищать и наших детей тоже.

Эти люди говорили странные и непонятные вещи. Когда отец остановился, девочка вновь посмотрела на него, чтобы спросить, но, встретившись с ним взглядом, поняла, что это подождет. Дальше по коридору у стены стояло несколько человек, но их лицам девочка не придала никакого значения: ее заинтересовал знакомый светлый цвет волос, спадающих с края кушетки. Простыни замараны в чем-то ярко красном, и рука крепче сжимает пальцы отца.

— Мама…

***

Вару даже и не знала, почему так старается мысленно переубедить Хироми не делать того, в чем ее и так уже подозревают. Женщина покинула больницу в половину двенадцатого вечера и не стала возвращаться домой, вместо этого направившись к окраине деревни. В это время суток делать ей там было ровным счетом нечего, и, последовав за ней до одного из пустых домов, бывшая шиноби разочарованно вздохнула. Твои намерения не накладывают отпечаток на красоте, но не каждую эмоцию можно подделать, каким бы искусным актером ты ни был: Хироми нисколько не выдавливала из себя усталость и в самом деле была сильно расстроена тем, что происходит в деревне. Какая бы причина ни вынудила ее прийти в это затхлое, выдающее свое возможное предназначение место, Кейджи проникла в дом уже без тени сомнения, что обязательно это узнает.

Войдя через лишенное рамы окно и оглядевшись, бывшая шиноби заметила лишь черные волосы, через пару мгновений исчезнувшие под половицами. Дом был пуст, и каждый шаг Хироми отчетливо слышался в этих стенах, но стремительно угасал уже под землей. Помедлив минуту и не уличив никаких других посторонних звуков, Вару медленно подошла к тому месту, где скрылась внучка Арэты. Типичный вход в небольшой погреб, что есть почти в каждом доме, вот только под половицами скрывалась неровная, выдолбленная из песчаника лестница, уходящая довольно далеко под землю. Свет свечи, что несла Хироми, уже почти растворился, и Вару пришлось неторопливо спускаться вниз в кромешной темноте, опираясь рукой о стену. Она уже много раз успела подумать о том, что идти в такое место в одиночку несподручно, но стоять у входа и кричать: «Вы попались!» — явно было еще более неразумно. Однако когда позади что-то с характерным шуршанием сдвинулось, и проход закрыло выступившей из породы плитой, Кейджи коснулась ладонью лба с разочарованием уже к своей собственной недальновидности. Лишаться путей отступления стало обыденностью, и бывшая шиноби решила не останавливаться, внимательно прислушиваясь ко всему, что доносилось до ее ушей.

Плиты позади еще четыре раза сдвинулись, закрывая проход в несколько слоев. Когда Вару спустилась настолько близко к объекту слежки, что могла видеть свет, исходящий из помещения внизу, она стала различать голоса совершенно незнакомых ей людей.

— Эти шиноби из Суны — большая проблема. Старик должен был помереть именно сегодня! — взревел хрипловатый парень в возмущении, и мелодичный мужской голос ответил ему со снисходительностью.

— И чем так примечателен этот день?

Судя по молчанию, парень воздержался от ответа, прошаркав ногами в правую часть комнаты.

— Та девчонка последовала за ней или нет?

— Она здесь, — ответил женский голос, и Вару скривила губы, понимая, что попалась на живца. Выпрямившись, она вышла на свет, обезоруживающе поднимая руки и с осторожностью оглядывая помещение. Хироми сидела на стуле у стены, пристыженно глядя себе под ноги; остальных людей бывшая шиноби не знала: пепельноволосая женщина, улыбающаяся ей выкрашенной в темно-бордовый милой улыбкой, смуглый мужчина средних лет, длинноволосый мечник, изучающий Кейджи гораздо пристальней остальных, и рыжий парень, вряд ли многим ее старше, чья внешность мало у кого могла не вызывать абсолютно никаких чувств. Он игриво улыбнулся, обнажив ряд аккуратных маленьких зубов, и, склонившись над Хироми, потрепал ее по черным волосам.

— Было очень мило с твоей стороны помочь нам, мама. Даже от тебя может быть какая-то польза. Такое открытие, — он посмеялся, вновь обратив взор на Вару. Его голубые глаза жизнерадостно поблескивали в тусклом свете свечей, вынуждая шиноби впасть в замешательство лишь на пару коротких мгновений. История внучки Арэты не содержала в себе ни капли правды: ее семнадцатилетний сын не страдал недугом, который портил бы его облик, что многие посчитали бы безупречным. Он подошел к Кейджи достаточно близко, чтобы показать, насколько она несущественна на фоне его безграничной уверенности в себе.

— А вот и ты, наша маленькая головоломка. Знаешь, у тебя очень умные глаза. Это так редко можно наблюдать у женщин, — сказав это, младший Хофу вновь улыбнулся, на этот раз легко и дружелюбно. Бывшая шиноби не отвечала взаимностью, но другой реакции от нее, разумеется, никто и не ждал.