Лучше смерть за Бога, нежели жизнь со стыдом и леностью. Когда хочешь положить начало Божию делу, сделай прежде завещание, как человек, которому уже не жить в этом мире, как приготовившийся к смерти и отчаявшийся в настоящей жизни, как достигший времени срока (кончины – комм.) своего. И действительно имей это в мысли, чтобы надежда продлить настоящую жизнь не воспрепятствовала тебе подвизаться и победить, потому что надежда продлить сию жизнь расслабляет ум…
…Без страха и холодности идти против дьявола повелевает Бог, говоря: начни только губить его, и устремись на брань с ним мужественно, и
Чем решительнее кто восстает на страсти, не уступая им даже помысла, а не только пожелания и услаждения, или если это случается, спешно исторгая их из сердца под корень, доводя себя всегда до противочувствия, тот тем скорее достигает чистоты.
Как восходящий на гору находится в непрестанном напряжении, то чтоб подвинуться вперед, то чтоб не податься назад, или, как пробирающийся сквозь терние, при всей осторожности, поминутно получает уязвления: так и те, кои шествуют путём, ведущим ко спасению, должны быть в непрерывном напряжении.
Решимость у вас бывает, но пред лицом страсти она рассеивается, как лёгкое облако ветром… Отчего это? Оттого, что вы, как только появится помысл или лёгкое желание, тотчас склоняетесь на их сторону. А это отчего? Оттого, что принимаете помысл и даёте ему доходить до желания… Сколько раз напоминать вам – гнать помысл и подавлять желание.
Вознеситесь на небо в селения спасенных! Есть ли там хоть один, сколько-нибудь поблажавший себе или жалевший себя? Там только те, коих Слово Божие сравнивает то с победителями, то с купцами и земледельцами, то с гонцами. А кому не известно, в каком стесненном и скорбном состоянии воины находятся во время войны, даже счастливой? Как обременительны заботы торгующих? В каком напряжении и в каких усилиях бывают гонцы? Приятны ли, наконец, зной дня и холод ночи у сеющих и жнущих? Много на небе уготовано обителей; но все они – обители страдавших и скорбевших.
Сказано у Святых Отцов: «дай кровь и приими дух». Это значит – потрудись до пролития крови и получишь духовное дарование. А ты дарований духовных ищешь и просишь, а кровь тебе проливать жаль, то есть все хочется тебе, чтобы тебя никто не трогал, не беспокоил. Да при спокойной жизни разве можно приобрести смирение?
Ты пишешь, что «борет тебя гнев, и мира и утешения не имею». Если не будешь трудиться и работать над своим сердцем – мира и утешения не будет. Надо же наконец взять себя в руки, не все же жить спустя рукава.
Только первые шаги приближения к Богу легки; окрыленность и восторг явного приближения к Богу сменяются постепенно охлаждением, сомнением, и для поддержания своей веры нужны усилия, борьба, отстаивание ее.
Будем стараться, чтобы все наши поступки, вся наша жизнь были не сонным прозябанием, а возможно более сильным и полным раскрытием всех наших возможностей – и все это не когда-нибудь, а теперь, сейчас, всякую минуту. Иначе от слабой, неряшливой жизни неизбежно появится бессилие, дряблость души, неспособность к вере, к сильным чувствам, попусту будет растрачена жизнь, и ее холодную накипь мы уже вряд ли сможем преодолеть – ее смог бы сжечь тогда только огонь настоящего подвига…
На бой, на бой отчаянный! На бой упорный, постоянный, доколе не увенчает его решительная победа! «Лучше смерть в подвиге, сказал святой Исаак, – нежели жизнь в падении». – И что за жизнь – жизнь в грехе? Не стоит она названия – жизни; назвало ее Писание смертию; она – начаток смерти вечной, может быть и смертию вечною, если не умертвится жизнию о Христе. – Сколько дряхлых старцев, нежных дев, слабых детей остались победителями? – Неужели ты позволишь двоедушию поколебать себя, выпустишь из рук победу и венец вечного торжества за цену мгновенного, мучительного колебания, которое обольстительно, насмешливо, ругательно силится представиться нам наслаждением, добродетелью.
Готовитесь ли вы к испытаниям?