Души московской ритм-н-блюз (сборник)

– Джонс, тебе помочь?

Он появился так неожиданно, что Аня, даже не делая шага, закачалась и упала бы, если б не вцепилась в его руку.

– Ты откуда здесь?

Он перехватил у неё букет и пакеты, передав большую белую розу и плоский свёрток.

– Не мог же я оставить боевого товарища в таком нестабильном положении. Ну и с Днём рождения хотел поздравить. Не при всех же…

Оказывается, он мог быть довольно тактичным, во что она перестала верить, получив столько заноз в свой адрес. Аня готова была разреветься, глядя в его глаза, от неожиданно переполнившей её нежности. Видимо, вино действовало не только на способность передвигаться, но и на душевный самоконтроль.

– Ты ещё держишься на ногах? – он стоял совсем близко, почти касаясь её лба своей опущенной головой.

– С трудом…

– Тебя можно поздравить?

– Да…

Она всё ещё держалась за его локоть, когда он, приподняв голову за подбородок, очень нежно и осторожно поцеловал её.

– С Днём рождения…

Аня замерла, стараясь уговорить своё сердце не стучать так быстро и громко.

– А ещё можно?

– Не здесь… – он тихо засмеялся.

– Ты меня искушаешь…

– Я знаю…

– Отвезёшь меня домой?

– С удовольствием…

Он медленно отстранился и, держа её под руку, довёл до такси. Они сели вместе на заднее сидение. Аня ощущала себя, как в двадцать лет, опустив отяжелевшую голову ему на плечо и чувствуя обнимающую её руку.

* * *

Продолжению сладкого сна мешал свет, падающий из окна. Немного поворочавшись и решив, что больше не уснёт, Аня открыла глаза. Её немного подташнивало. Вчера она выпила столько, сколько не пила за все последние десять лет.

Мысли постепенно выстраивались. Глазам открылись вазы с цветами на подоконнике и, упакованный в простую бумагу, предмет средних размеров.

Она никак не могла вспомнить, как они с Сергеем дошли от такси до квартиры. И как и когда он ушёл от неё, тоже не помнила.

Аня попыталась сесть. Голова кружилась. Справившись с координацией, она подползла к окну и, взяв свёрток, раскрыла его.

Это был обещанный рисунок, яркий, контрастный, от которого тяжело оторвать взгляд. В глаза сразу бросался женский силуэт в чёрном плаще – центральная часть композиции, а вокруг незабываемая пестрота осенних красок Чистопрудного бульвара, оживлённая размытыми фигурами разных персонажей второго плана. Пожилой мужчина в длинном плаще и шляпе выгуливал серебристого миттельшнауцера. Двое молодых людей, забравшись с ногами на скамейку, слушали своего друга, игравшего на гитаре. Бабулька интеллигентного вида в светло-бежевом пальто вела за руку внучку в яркой красной куртке и белой шапочке. И вся эта жизнь, включая стайку голубей на тротуаре, как бы создавала декорации для главной героини, спокойно и уверенно шествующей по жизни. Голова была чуть приподнята навстречу лёгкому ветру, играющему с её длинными тёмными волосами и полами приталенного плаща.

Аня провела пальцами по рисунку, погладив его. От бумаги исходила своего рода энергетика, которую она чувствовала и не могла с ней расстаться. Ну почему она так плохо помнит, что вчера было?

Она встала и, подойдя к его розе, осторожно погладила нежный кремово-белый бутон. От следующих мыслей на лице появилась улыбка. Вдруг стало интересно: помогал ли он ей поставить цветы в вазы, постелить постель и переодеться в пижаму, вернее в её верхнюю часть? Нет, в роли заботливого отца она его не представляла.

Вернувшись в тепло дивана, Аня снова взяла рисунок, помещённый в простую деревянную рамку.

«Надо ему позвонить…»

Но, взяв телефон, поняла, что не может.

«И с каких это пор я стала такой трусихой? Мне тридцать пять. Надо взять и позвонить.»

Она смотрела, как дурочка, на телефон, и не могла нажать кнопку вызова.

«Ладно, напишу…»

Найдя его в контактах, она просто написала:

«Спасибо, мне очень понравился твой подарок…»

Ответ пришёл тут же, как будто он только и ждал её пробуждения.

«Мне твой тоже…»

И что теперь? Похоже, что-то было. Или же он опять её подначивает?

«Я ничего не помню…»

«Главное, что помню я.»

«Уокер, так нечестно!»

«Нет, Джонс, всё честно.»

«Согласна… Надо меньше пить.»

«Без тормозов ты мне нравишься ещё больше.»

Она почувствовала, что краснеет. Видимо, он не смог дождаться ответа и, пока она размышляла над своим поведением, написал сам:

«Давай встретимся?»

«Где?»

«Где скажешь.»

«Подъезжай ко мне. Позвони, когда будешь рядом, я выйду. Мне сейчас воздух не помешает.»

Она посмотрела в окно. Там явно был минус и начинался снег.

* * *

Он был в рыжей дублёнке с откинутым белым воротником и белой шапке крупной вязки. Ей тоже пришлось сменить осенний плащ на длинный полушубок с капюшоном.

От волнения, похоже, поднялся адреналин, и Аня уже более-менее пришла в норму. Когда, выпорхнув из подъезда, она приблизилась к нему быстрым шагом, было ощущение, что в этот момент происходит какая-то другая жизнь, совершенно отличающаяся от вчерашней.

Немного растерявшись и не зная, что сказать, она подошла к нему слишком близко, чем это позволяли правила приличия, и была вознаграждена. Не пришлось ничего говорить, так как он тут же притянул её к себе и поцеловал.

– А я думала, что этого не было… Что мне приснилось…