Души теней

— Не надо! Не надо, милая! — просил Стефан настолько искренним тоном, что любой поверил бы в чистоту его намерений. Но разве это возможно? Елена знала, как сейчас выглядит: лицо опухло, залито слезами — какая тут «милая»?! И он, наверное, с ума сошел, если хочет, чтобы она прекратила плакать: ее слезы возвращали ему жизнь. Кажется, эта гроза принесла свои плоды — его мысленный голос стал сильнее и увереннее.

«Елена, прости меня — о Господи, прошу, дай только мгновение побыть с ней! Только одно-единственное мгновение! И я смогу вынести все, даже смерть, только бы прикоснуться к ней».

Может быть, Бог действительно взглянул в этот момент вниз. Губы Елены задрожали над губами Стефана, как будто она могла украсть у него поцелуй, как раньше любила делать с ним спящим. Но на секунду Елене показалось, что она почувствовала тепло губ и щекотку ресниц Стефана. Они замерли — у обоих хватало ума не шевелиться. Но Елена ничего не могла с собой поделать. Тепло губ Стефана согрело все ее тело, она таяла в этом поцелуе, взгляд затуманился, а глаза закрылись, хотя она очень старалась не менять положение тела.

Как только ее ресницы коснулись его тела, все закончилось. У Елены было два варианта действий: она могла либо закричать и еще раз воззвать к Господу о том, чего просил Стефан, либо собрать все свое мужество, улыбнуться и, возможно, успокоить Стефана.

Возобладал здравый смысл, и, когда Стефан открыл глаза, она склонилась к нему, притворившись, что лежит у него на груди, улыбнулась и попыталась пригладить волосы. Успокоенный Стефан улыбнулся ей в ответ. Как будто он мог стерпеть все что угодно, лишь бы не сделать ей больно.

— Дамон был бы более практичным, — поддразнила она его. — Он бы позволил мне плакать, потому что, по большому счету, здоровье важнее всего. Он бы молился о… — она задумалась, а потом рассмеялась, заставив Стефана улыбнуться в ответ, — понятия не имею. Не думаю, что он вообще может молиться.

— Наверное, нет. Когда мы были молоды — и были людьми — у городского священника была трость, которую он пускал в ход, только чтобы наказать провинившихся юнцов — опираться на нее ему не требовалось.

Елена подумала о хрупком мальчике, прикованном к скрывающей тайны каменной стене. Была ли там религия, запертая за своей дверью, как в водонепроницаемом отсеке подводной лодки? Лодки, в которой он хранил все, что было ему дорого? Она не стала спрашивать у Стефана, вместо этого сказала самым тихим мысленным «голосом»:

«О каких бы еще практических вещах вспомнил Дамон на твоем месте? Я говорю, скажем, о побеге из тюрьмы».

— Побег? Ну, во-первых, вы должны хорошо изучить город. Меня привели сюда с завязанными глазами, но, поскольку они не способны превратить вампира в человека, я мог пользоваться другими чувствами. Город размером примерно как Нью-Йорк и Лос-Анджелес вместе взятые.

— Ничего себе, — заметила Елена.

— К счастью, нас интересует только юго-западный район. Городом управляют Стражи — но они пришли с Другой Стороны, а демоны и вампиры здесь, давно поняли, что люди боятся их намного больше. Сейчас в городе власть поделена между двенадцатью-пятнадцатью замками или поместьями, и каждому поместью принадлежит огромная территория за пределами города. Они производят собственные уникальные продукты и продают их. Например, вампиры делают черномагическое вино.

— Понятно, — сказала Елена, которая не поняла ничего, кроме черномагического вина. — На самом деле нам надо знать, только как добраться до Ши но Ши, твоей тюрьмы.

— Ну да. Самый простой способ — найти квартал кицунэ. Ши но Ши — это группа зданий, самое большое лишено крыши. Оно изогнутое, но с земли этого не видно.

— Оно похоже на Колизей? — перебила его Елена. — Приходя к тебе, я вижу город с высоты птичьего полета.

— То, что выглядит как Колизей, и есть Колизей, — улыбнулся Стефан. По-настоящему улыбнулся. Он чувствует себя достаточно хорошо, чтобы улыбаться. Елена молча радовалась.

— Итак, чтобы вытащить тебя отсюда, мы должны пройти от Колизея к воротам в наш мир, Но чтобы освободить тебя, нам нужно кое-что найти, а оно может находиться на другом конце города.

Она попыталась вспомнить, говорила ли когда-нибудь Стефану о лисьем ключе. Если нет, лучше бы этого и не делать.

— Тогда бы я нанял проводника из местных, — уверенно сказал Стефан. — Я не знаю города, мне известно только то, что говорят охранники, и я не уверен, могу ли им доверять. Но низшее сословие — обычные люди — скорее всего знают то, что тебя интересует.