Душою настежь. Максим Дунаевский в моей жизни

В тот день мне совсем нечем было угостить их – был конец месяца, и я снова оказалась «на мели». А Макс позвонил и тут же приехал экспромтом. У меня не было времени подготовиться заранее, занять у кого-то денег до получки, чтобы выйти за продуктами. Я извинилась перед Марком за то, что мне нечего было им предложить. Он не поверил, смеясь, открыл холодильник и… остановился в удивлении – тот был практически пуст. А затем, отчитав за это Макса, Марк отправился вместе с ним в магазин.

Вернулись они с продуктами и алкогольными напитками, и мы устроили веселый «пир на весь мир».

У меня остались очень приятные воспоминания об этом хорошем человеке, так же, как и о семье Леонида Сорокина. Часто люди, живущие в провинции, в глубинке, оказываются проще и душевнее столичных, и мне такие качества всегда импонировали.

Позднее я подружилась с другим музыкантом из ансамбля «Фестиваль» – Дмитрием Магазаником (Даниным), которого все друзья почему-то называли Даней, и с его женой Машей. Они постоянно проживали в Москве, на Кутузовском проспекте. Маша была дочерью известного талантливого пианиста Льва Оборина. Впоследствии я не раз виделась с ними, они были очень приятными, гостеприимными людьми.

Наше время пребывания в Полтаве закончилось, и мы вернулись в Москву. Жизнь вошла в свою колею. Максим по-прежнему приезжал ко мне практически каждый день. Только иногда снова уезжал на несколько дней в Полтаву для записи музыки.

Наши отношения продолжали развиваться. Мне они казались очень гармоничными. Да и сам Максим говорил мне: «Наша любовь это наше совместное творчество». Возможно, говорил это потому, что я всегда поддерживала его во всех областях личной и профессиональной сферы, разделяла его интересы. Ставила себя на его место и давала советы, когда он их спрашивал. Наверно, я не была оригинальна. Вероятно, каждая женщина делала то же самое, находясь рядом с ним. Но я это делала по-своему.

Максим всегда относился ко мне с вниманием и нежностью. Чего еще мне нужно было желать?

О возможном замужестве я не думала, понимая, что его душевные раны еще не зажили после третьего развода. Да и я уже однажды была замужем и еще полностью не оправилась от своей ошибки. Да и не видела оснований торопиться.

Никакого финансового или престижно-тщеславного расчета по отношению к Максиму в моей голове не было. Важен ли штамп в паспорте, когда ты безгранично доверяешь человеку? Я не ждала от него ни измен, ни лжи, ни предательства – не могла даже представить себе подобное. Не по наивности, а потому, что у нас, действительно все было замечательно во всех отношениях, в том числе в интимных. Так говорил сам Максим, и не было никаких оснований не верить ему.

И потом, от добра добра не ищут, не так ли? У меня не было никакого желания искусственно торопить события и подводить своего возлюбленного к «матримониальному» решению. Была убеждена в том, что жизнь сама все расставит на свои места.

Но я впервые сталкивалась с такой категорией мужчин, как Максим, и, конечно, еще не знала его до конца. За год-полтора трудно досконально узнать любого человека, а некоторых невозможно даже за долгие годы. Я не догадывалась о существовании «подводной» части Максима-айсберга, ведь мы часто судим людей по себе. Наши с ним отношения казались мне настолько безоблачными, что я не позволяла себе сомневаться в нем, думать о чем-то плохом, недостойном его.

Однажды вечером, когда мы с Максом ужинали в моей комнате, в коридоре зазвонил телефон. Я вышла снять трубку – обычно телефонные звонки шли ко мне. Но на этот раз какая-то незнакомая девушка игривым тоном попросила меня позвать Максима. Не захотела назвать свое имя. Я не стала задавать вопросов, а просто передала ему трубку. Максим начал разговор, и было видно, что он чувствовал себя неловко, явно «не в своей тарелке». Сославшись на то, что «очень занят», он быстро свернул разговор и повесил трубку. Повернулся ко мне со смущенным видом.

– Нинусенька, не обижайся, это совсем неизвестная мне девица, простая поклонница! Я оставил на киностудии твой телефон на случай, если я им срочно понадоблюсь. А какой-то дурак дал ей его, не выяснив, кто она и зачем! Извини, пожалуйста!

Я не обижалась. Прекрасно понимала, что Максим уже стал известным композитором, поэтому надоедания поклонниц были вполне естественным явлением. И потом, не боюсь повторяться, я доверяла ему. Сцены ревности были не в моем характере, да и они ничего не изменили бы. Если мужчина захочет изменить своей женщине, то всегда найдет возможность. Вопрос состоит в одном – принимать или не принимать. Закрывать на это глаза, продолжая отношения, или поставить точку. Или запятую – как в той пресловутой фразе – «казнить нельзя помиловать». Продолжать нельзя расстаться?