Душою настежь. Максим Дунаевский в моей жизни

Вскоре Максим сообщил, что снова собирается в Лос-Анджелес и по пути заедет на неделю к нам. Он всегда проездом останавливался у нас. Алинка танцевала от радости. Наша встреча прошла, как всегда, очень тепло. По приезде Макс рассказал, что собирается разводиться с пятой женой и что в связи с этим у него много расходов. Что ему придется оставить ей квартиру. Таким образом, он снова оставался без жилья. Я искренно сочувствовала ему, но никогда не высказывала своего мнения и не давала советов. «Советчик не плательщик», – говорит французская поговорка. Это была только его частная жизнь, и его решение не обсуждалось. Наши отношения перешли в такую стадию, что я смотрела на Максима как на члена семьи, на близкого родственника. Его радости и его переживания стали для нас с Алинкой нашими общими радостями и переживаниями – мы просто всегда стремились поддержать его морально. От души желали ему счастья в личной жизни.

Я тоже поведала Максиму о наших недавних событиях. Об Алинкиных успехах в консерватории и в теннисном клубе. Мсье Тома относился к ней все более и более внимательно, давая ей дополнительные упражнения – для работы дома. Как-то он вызвал меня и сказал, что считает, что «Алине нужно идти в профессионалы», так как «у нее есть все от большой балерины, будущей звезды». Он неоднократно говорил мне об ее ярко выраженном артистизме, о «говорящих» руках, о том, что ей нужно лишь продолжать нарабатывать технику. В теннисном клубе тренер также советовал мне отдать ее в спецшколу при теннисной федерации. Но средств на это у меня, естественно, не было. Я рассказала об этих отзывах Максиму. Он поздравил Алинку, похвалил, сказав, что гордится ею. Посоветовал продолжать делать усилия. Дочка сияла от счастья – ей ничего другого не было нужно, раз папа так говорит о ней!

Прислушавшись к своему внутреннему голосу, я не стала поднимать вопроса о долге за теннис, несмотря на то, что мне было нелегко отдавать его – приходилось во всем ущемлять не только себя, но и ребенка. Сам Макс ничего не предложил, а мне интуиция подсказывала, что этот вопрос мог испортить наши отношения, отбить ему желание общаться с дочерью. Предпочитала думать, что раз сам он не предложил, то, значит, по-прежнему «не мог». Я всегда старалась понять его и найти оправдание его действиям.

На вопрос Алинки о пуантах «от Кати Максимовой», о которых она мечтала, Максим ответил дочке, что «не получилось». Предложил поиграть с ней на парижских теннисных кортах.

– Нинуся, было бы хорошо снять корт, поиграть нам с Алинкой! А еще лучше – провести небольшой матч, если бы набралось четыре человека. Как бы это осуществить?

Сам он был заядлым теннисистом, профессионально владел этой игрой и в поездках неизменно возил с собой теннисную ракетку. Подумав, я предложила познакомить его с Жаком и с Мишелем. Идея Максу очень понравилась. Так я сначала познакомила его с Жаком, объяснив, что это человек, с которым я встречаюсь. Мне показалось, что у мужчин возникла взаимная симпатия. Во всяком случае, будучи оба людьми «с понятиями», они проявили вежливость и доброжелательность. Я очень порадовалась – теперь мы могли общаться, дружить все вместе.

Мужчины договорились по-английски, сняли на два часа корт неподалеку от нас. Мы вволю побегали, с задором порезвились. Алинка играла с папой, а моим напарником был Жак. А вечером Макс решил пригласить нас всех в «хороший» ресторан. Заранее попросил меня найти ему такой. Я знала в нашем районе один «буржуазный» ресторан, в котором мы с Жаком уже неоднократно ужинали. Ресторан был очень приятным во всех отношениях, с «шиком», с изысканными кухней и интерьером. В котором по вечерам ненавязчивым фоном играла джазовая музыка. В тот вечер мы прекрасно провели там время за интересными разговорами, со смехом и шутками. Я переводила с русского на французский и «vice-versa», одним и другим. Алинка сидела рядом с папой и почти не ела, без конца «пожирая» его влюбленными глазами. С того дня у нас остались хорошие фотографии. Максиму ресторан очень понравился. Когда в конце вечера он захотел оплатить ужин, поскольку пригласил нас, Жак настоял на том, чтобы поделить счет. Дело в том, что он ранее как-то спросил меня, платит ли Максим дочке алименты. Я ответила ему откровенно, что «нет», сославшись на финансовые трудности Максима. Жак был человеком с понятиями и с моральными принципами – он не мог допустить, чтобы человек в трудной материальной ситуации платил за него. Этот жест со стороны Жака еще раз показал мне его благородство.

А на следующий день у нас состоялся теннисный матч с Мишелем, уже на другом корте. Мы снова с удовольствием побегали-повеселились, а затем Максим пригласил нас в маленький ресторанчик бельгийской сети «Leon», знаменитый мидиями с картофельными фритами и пивом. Мишель сделал там парочку фотографий, где радостная Алинка сидит, нежно прильнув к папе.