Душою настежь. Максим Дунаевский в моей жизни

Дни пролетели, как ветер. Накануне отъезда Максим поехал с дочкой погулять по Елисейским Полям. Я осталась дома, занимаясь своими делами, оставив их пообщаться наедине. По возвращении дочь с восторгом рассказывала мне, как замечательно они гуляли. Что папа даже зашел с ней в магазин молодежной одежды «Naf Naf» и купил ей там что-то в подарок, объяснил, что до приезда в Париж у него не было на это времени.

– Папа такой хороший и добрый! – девочку переполняли эмоции.

Снова отъезд Максима. Снова грустное прощание, нежные слова, признания в любви и обещания – он оставался верен себе. И мы с Алинкой также неизменно верили и доверяли ему. Верили в то, что все непременно так и будет.

И правда, Максим продолжал регулярно звонить нам. А мы посылали ему письма факсом, как он предложил. Приезды в Париж прекратились – теперь он почти все время находился в Лос-Анджелесе: жил и работал там. Когда от папы какое-то время не бывало вестей, Алинка очень волновалась, писала ему об этом. Тогда он перезванивал, объяснял, что «много работы» или что у него «снова неприятности», но «это не телефонный разговор». Обещал, что как-нибудь приедет-расскажет. Алинка терпеливо ждала – я объясняла ей, что раз у папы проблемы, то не нужно ему мешать. Позвонит сам, когда сможет. Действительно, вскоре, на двенадцатилетие Алины, Максим позвонил поздравить ее. Дочка воспряла духом. «Ниточка» не обрывалась, несмотря на большое расстояние между нами.

А незадолго до Алинкиного дня рождения произошел маленький, но запавший мне в душу эпизод. Это был день рождения у ее подруги, Виржинии. Моя доченька, приглашенная на праздник, грустно и задумчиво промолвила, вернувшись вечером домой:

– Мама… как повезло Виржинии… У нее много родственников – мама, папа, бабушки и дедушки, тети и дяди! И каждый раз у нее на день рождения масса подарков… А у меня всегда лишь только один…

Эти слова больно царапнули меня. Да, конечно, у Виржинии была другая, лучшая жизненная ситуация. Но ничего не поделаешь – что есть, то есть. Я не была в состоянии «изобрести» дочке большую семью. И все же брошенная ею фраза болезненной занозой глубоко засела мне в сердце. Я задумалась. И в итоге на двенадцатилетие дочери решила сделать усилия – купить ей несколько подарков. Так и сделала. Все упаковала в красивую подарочную бумагу, перевязав разноцветными ленточками. Тщательно замаскировала пакеты в кладовке. А ночью, накануне ее дня рождения, положила их перед кроватью дочки. Утром, проснувшись, Алинка вскрикнула в радостном изумлении:

– Ой! Мама, откуда все это?!

– С днем рождения, Алиненок! Смотри, вот этот подарок от меня! А этот прислал папа. Этот бабушка с дедушкой, этот тетя Лия, этот дядя Женя, этот дядя Сережа…

Моя девочка была в полном восторге. Она заливалась счастливым смехом, раскрывая каждый подарок, и, глядя на нее, у меня на сердце разливался целительный бальзам.

На следующий год, на тринадцатилетие дочки повторилась та же история. Это стало традицией в нашей семье. С тех пор и по сегодняшний день на день рождения Алины я готовлю несколько подарков. Но теперь она уже знает, что они не от папы.

Вскоре, позвонив родителям в Москву, я узнала, что у нашего дедушки случился второй инфаркт. Очень расстроилась и решила, что мне нужно обязательно поехать проведать его. Найдя недорогой авиабилет и договорившись на работе, я быстро пробежалась по магазинам, купила для родителей витамины и сладости, несколько сувениров для друзей и отправилась в путь. Алина осталась на это время в доме одной моей французской подруги, Элиан. С ней меня познакомила Шанталь, та самая женщина – директриса издательства, с которой мы с дочкой летели в «Боинге», несущем нас в Лос-Анджелес. Впоследствии мы тесно общались с обеими, этими очень приятными дамами.

В Москве я с радостью убедилась, что папе несколько лучше. Он уже мог вставать – благодаря маме – она была ему сиделкой днем и ночью. Проведя с родителями первые дни, я запланировала в остаток времени увидеться с двоюродным братом Сережей, с Женей Дунаевским и с подругами. Что касается Максима, то я знала, что в это время он по-прежнему находился в Лос-Анджелесе.

Все мои встречи прошли с большой радостью. Мне было тепло на душе от того, что друзья не забывали меня и несли мне много добра, понимания, поддержки.