Душою настежь. Максим Дунаевский в моей жизни

Я назначила дату. В тот вечер, когда мы вошли в квартиру родителей на Магаданской и я начала представлять им Мишеля, вдруг случилось нечто совершенно неожиданное. Алинка пронзительно закричала: «Папа пришел!» Бросилась к Мишелю и повисла на нем.

Немая сцена. Мы все были потрясены, а Мишель больше всех. Он был очень растроган. Подхватил Алинку на руки, принялся целовать, восхищаться ею.

– Какое чудо твоя малышка! Я всегда мечтал иметь такую дочку!

Я быстро поняла, почему моя девочка перепутала его со своим отцом. Тот же тип мужчины, некоторое внешнее сходство – высокий брюнет, усы, очки (парадоксально – как выснилось позднее – тот же знак зодиака). Маленький ребенок, так давно не видевший отца, подумал, что это он и есть.

Этот маленький эпизод обозначил радикальный поворот в наших отношениях. Я начала по-настоящему рассматривать Мишеля как возможную кандидатуру в мужья. Мечтала о том, чтобы у моей дочки был отец. Пусть даже чужой, раз родной не хочет ею заниматься, но внимательный, любящий, заботливый.

Мишель снова сделал мне официальное предложение, но теперь уже перед родителями. Они ответили коротко:

– Решение остается за Ниной. Будет счастлива она, будем счастливы и мы.

Я пообещала подумать. Миша продолжал регулярно приезжать в Москву. Ему удавалось устраивать частые поездки с клиентами. Мы общались с ним и с Алинкой все свободное время. Он с удовольствием возился с моей девочкой – фотографировал ее своим миниатюрным японским фотоаппаратом, играл и дурачился с ней, как маленький. Каждый раз привозил ей из Парижа игрушки.

Я видела его всегда только с лучшей стороны. Он замечательно, очень по-доброму относился ко всей нашей семье. Все было прекрасно. Я все больше и больше приходила к заключению, что он не случайно появился в моей жизни, что это знак судьбы.

Максим по-прежнему не звонил нам. Только его брат регулярно интересовался нашими новостями, племянницей. Женя стал для нас настоящим, преданным другом и родственником.

Примерно через год после нашего знакомства с Мишелем я дала свое согласие на замужество. Но при одном условии – после нашей свадьбы он должен был прожить в России минимум три года.

Для меня это был трудный выбор, так как речь шла не только о моей жизни, но и о жизни дочери. Я понимала, как важно не ошибиться. Так как от этого зависел дальнейший ход событий. Поэтому решила подстраховаться и хотя бы некоторое время пожить с мужем в Москве.

Мишель молча, без комментариев, согласился на мое условие. К тому же ему очень нравилось находиться в России и в Москве.

Сразу после принятия решения о замужестве я уволилась из гостиницы. А на следующий день мы подали заявление в Грибоедовский Дворец бракосочений номер один, где регистрировали иностранцев.

Миша очень хотел, чтобы нас расписали тотчас же, так как у него возникли сложности на работе. Он боялся, что не сможет вовремя вернуться на свадьбу.

Но администратор дворца сказала, что это невозможно – все ближайшие дни и даже месяцы уже были заняты. Тогда Мишель достал коробку с французскими духами, которые держал для подобных случаев, и вручил ей. Администратор сразу «подобрела», заулыбалась и тут же нашла нам дату регистрации через десять дней – 6 августа 1986 года.

Чтобы отпраздновать первую официальную веху на пути к нашему бракосочетанию, Мишель заказал ужин в ресторане «Националь» и там подарил мне «помолвочное» кольцо в форме розы.

А наутро улетел в Париж покупать мне свадебный наряд. Почему-то был против традиционного длинного платья «принцессы», в котором видят себя все или почти все девушки. Ему хотелось, чтобы я была одета в строгий, но элегантный белый костюм из льна. Приталенный пиждак и юбка до колен «карандаш». А также белые кружевные перчатки и такие же кружевные колготки. Типично по-французски. Это была его настоятельная просьба, и я согласилась, чтобы сделать ему приятное.

Еще одним его пожеланием было то, чтобы церемония прошла в самом узком кругу – только с моими родителями и со свидетелями. Мне очень хотелось, чтобы в этот день с нами был Женя. Звонила ему несколько раз, но не дозвонилась. Потом догадалась, что он отдыхал на даче у своего друга, Таира Салахова, куда часто ездил.

Поскольку дата регистрации была уже такой близкой, у нас возникла другая проблема – как быть со свидетелями? Времени, чтобы найти и договориться с ними, оставалось очень мало.

Я сразу подумала о моих друзьях – Нине и Коле Тарасовых. Нина когда-то работала в гостинице вместе со мной, мы хорошо дружили, а ее муж был талантливым журналистом. Я была очень признательна и привязана к этим милым людям, которые после рождения Алинки поддерживали меня морально. Поэтому я с удовольствием представляла их себе нашими свидетелями – хотелось разделить с ними это радостное событие.