Душою настежь. Максим Дунаевский в моей жизни

Мы с Мишелем были ошеломлены. Как и кто узнал мой домашний телефон, который я нигде не сообщала? Почему нас разбудили в такое раннее время? И зачем нам ехать в ОВИР – отдел оформления виз?

Все эти вопросы оставались без ответа. Я ничего не понимала. Первым догадался Мишель.

– Это явно идет из ваших органов госбезопасности. Контроль. Они не знают, где я, поэтому и разыскивают повсюду. Догадались, что я у тебя.

Я предложила мужу не «гадать на кофейной гуще», а срочно ехать, выяснить все на месте. Даже не выпив кофе, мы впопыхах оделись и выскочили на улицу. Поймали такси и быстро добрались до здания ОВИРа.

В кабинете номер пять нас встретила полная женщина в милицейской форме, сидевшей на ней большими валиками, с красным опухшим лицом. Услышав мою фамилию, женщина принялась громко кричать, не обращая никакого внимания на моего мужа:

– Гражданка Спада, вы нарушаете закон! Вы знаете, что вы преступница?!

На мой вопрос, в чем я преступница, она закричала еще сильнее:

– Вы укрываете у себя ночью иностранного гражданина, не сообщив о его пребывании в соответствующие инстанции! Это очень серьезное правовое нарушение!

– Вы меня извините, но Мишель Спада мой законный муж! Вот наше свидетельство о браке. Я не понимаю, почему мой муж не может ночевать в моей квартире?

На это женщина продолжала кричать, что я не имела права принимать это решение сама, что нужно было сделать запрос на «официальное разрешение».

– Вы позорите облик советской гражданки и нарушили закон! Вы заплатите штраф! – продолжала выкрикивать она.

Я не верила своим ушам. Маразм крепчал…

Работница милиции явно считала, что Мишель не понимает по-русски и не стеснялась в выражениях. Она изумленно осеклась, когда, пытаясь уладить конфликт, он обратился к ней на чистом русском языке.

– Мадам, простите, возможно, я что-то сделал не так, но это было неумышленно. Это была исключительно моя инициатива – ночевать у жены, она тут ни при чем. Надеюсь, что мы быстро уладим это маленькое недоразумение…

Несколько придя в себя от неожиданности, «мадам» изрекла:

– Это не ваша вина, вы – иностранный гражданин. Это вина гражданки Спада! Она ответит перед законом! А пока она должна заплатить штраф, 50 рублей!

Это были по тем временам приличные деньги, учитывая то, что большая часть населения зарабатывала от 60 до 120 рублей в месяц.

Мишель мгновенно вытащил из кармана деньги, квитанцию не попросил.

Убирая их в ящик, женщина с ненавистью взглянула на меня. Затем обратилась к Мишелю:

– Не уходите! С вами сейчас будут разговаривать наши сотрудники!

Нажала на кнопку, прилепленную к ее рабочему столу, и в кабинет тотчас вошли двое мужчин в штатском. Вежливо поздоровались.

Женщина встала и дала мне знак выйти вместе с ней. Больше не сказав мне ни слова, ушла в глубь коридора, а я осталась ждать мужа перед дверью.

Через полчаса он вышел из кабинета, и мы сразу покинули помещение.

– В общем все в порядке, я все уладил, – облегченно сказал Мишель, – это были люди из КГБ, они этого даже не скрывали. Отличные ребята! Разговаривали очень вежливо, расспрашивали обо мне, о моих родителях, о нашей женитьбе. Я думаю, что они проверяют людей на «белый брак», то есть на фиктивный – для выезда за границу. А может, еще это связано с русскими корнями моей матери. Но не важно – все нормально, просто это их работа!

Далее Мишель объяснил мне, что именно произошло. Из аэропорта в гостиницу дали сигнал о его приезде. Тогда существовал такой порядок. А из гостиницы, где он обычно регистрировался по приезду в Москву, дали тревогу в соответствующие органы, что он не пришел ночевать. Тогда его начали разыскивать.

– Все будет хорошо, дорогая, не волнуйся, я им все объяснил. Оказывается, тебе нужно было заранее написать заявление о том, что теперь я буду ночевать у тебя, приезжая в Москву, так как наш брак зарегистрирован. Самое главное, что они поняли, что я не шпион и не скрываюсь от них.

Мы успокоились. Вечером поужинали в одном из ресторанов. Бокал шампанского начисто избавил нас от неприятного осадка, который оставался после ОВИРа. Мы танцевали «слоу» и смеялись, вспоминая в деталях это происшествие и особенно экспансивную блюстительницу закона. Все это были «мелочи жизни», на которые мы твердо решили смотреть с юмором.

До отъезда в наше свадебное путешествие мы собирались закончить небольшие дела и приятно провести время – сходить в Большой театр и съездить в Троице-Сергиеву лавру, под Москвой. Многообещающие, радостные планы. Мы с азартом обсуждали все детали.

Но оставался еще один вопрос, к которому Мишель постоянно возвращался.

Он снова принялся уговаривать меня позволить ему удочерить Алину. В течение года не раз поднимал этот вопрос, но я всячески избегала обсуждать его.

Я беспокоилась за дочку, боялась дать на нее права чужому для нее человеку. Много думала об этом, сомневалась.