Душою настежь. Максим Дунаевский в моей жизни

И, конечно, Большой театр! Он, как Мариинский в Ленинграде, всегда был в моем сознании «святой обителью». Будучи большой любительницей классического балета, а также ряда опер, я мечтала, что теперь попаду в Большой театр в первый (но не в последний!) раз.

Москва сразу понравилась мне – она была живой и искрометной, обещая мне новые приятные открытия и встречи. Она тотчас затянула меня, и, главное, я почувствовала себя в ней живущей, наконец, полной и самостоятельной жизнью.

Но моя семейная жизнь, увы, быстро разлетелась в клочья. Муж, при некоторых его достоинствах, на деле оказался слабым и безвольным человеком, полностью подчиненным своей маме. А она, очень властная женщина, оказывается, мечтала, что он женится на девушке по ее выбору. Поэтому все, что делала я, она критиковала. По ее словам, я все делала плохо – готовила, убирала, стирала, и т. п. Гоша робко пытался уговорить маму не вмешиваться – впустую. Через год она «под конвоем» отвела нас в ЗАГС – на развод. Гоша посопротивлялся, но в конце концов смирился. А я облегченно выдохнула – для меня это было освобождение.

К тому времени я получила университетский диплом и по распределению попала на машиностроительный завод в отдел иностранных переводов. Вскоре меня заметил главный инженер завода, фактически заместитель директора. Он отнесся ко мне мне с большой симпатией и вскоре предложил работу с иностранными представителями, которые приезжали по сотрудничеству – под его руководством. Я согласилась, работа мне казалась интересной.

Теперь было необходимо срочно найти жилье, любое.

Мне было хорошо известно, что по закону я имела право на жилплощадь мужа. Но даже не допускала мысли о разделе его двухкомнатной кооперативной квартиры. Считала недопустимым его ущемлять, понимая, что для него это было бы огромным ударом, не говоря уже о его маме. Муж оказал мне доверие, прописав меня в квартиру, и я не хотела воспользоваться этим как будто для сведения счетов. Мы оба ошиблись. Квартира никогда мне не принадлежала, я за нее не платила и поэтому считала, что бывший муж не должен был лишаться своего имущества только потому, что наша семейная жизнь не сложилась.

Самым реальным решением моего жилищного вопроса, мне казалось, вернуться домой в Ленинград, даже если я больше не представляла себе совместной жизни с родителями. Пришлось бы снимать комнату в коммуналке – на отдельную квартиру у меня не хватило бы средств. Но не это меня пугало. Проблема состояла в том, что для того, чтобы вернуться домой, мне нужно было получить разрешение предприятия, на котором я работала. А руководство завода имело право не отпустить меня без трехгодичной отработки.

Я решила испробовать все возможное и невозможное.

У меня сложились очень хорошие отношения с дирекцией. И директор и главный инженер прекрасно ко мне относились, и я была вхожа в их кабинеты без предварительной записи, что вызывало зависть многих сотрудников. А все объяснялось очень просто.

На заводе существовал специальный фонд приема иностранных гостей.

Когда приезжал какой-либо специалист из фирмы-сотрудницы для обмена опытом или наладки иностранных машин, купленных заводом, то, по традициям русского и заводского гостеприимства, его торжественно встречали на черной директорской «Волге», везли в гостиницу, а затем из гостиницы ужинать в хороший ресторан системы Интурист.

Поскольку у меня было филологическое образование, я владела английским и немецким языками, то, узнав об этом, главный инженер предложил мне взять на себя функции по приему иностранцев. Естественно, я не могла не согласиться. Таким образом, когда главный инженер с директором или еще с кем-то отправлялся с иностранными представителями на ужин в ресторан, он всегда просил меня присоединиться к ним – быть их «переводчиком и украшением вечера», как он шутливо говорил.

Ужины всегда проходили в ресторанах высшего класса. С многочисленными тостами, с водкой, черной и красной икрой и шампанским. Я водку никогда не пила, не переносила, но вместе с ними поднимала бокал шампанского. Вечера проходили весело и с присущей русскому духу душевностью, которой всегда восхищались иностранцы.

И, конечно, с танцами. Я очень любила танцевать, и такие выходы были для меня не столько работой, сколько удовольствием. К тому же на работе меня это ставило в привилегированное положение. В конце вечера я вместе с одним из директорских водителей отвозила иностранца в гостиницу, а затем водитель доставлял меня домой.

Я была молодой девчонкой, и мне все это было очень приятно и лестно. А на зависть коллег и сплетни за моей спиной я не обращала никакого внимания.

Через одну подругу удалось выйти на старушку, которая сдавала комнату. Район был неважный, в Новогиреево. Но выбирать не приходилось. Мы быстро договорились, я собрала вещи и переехала от Гоши на такси.