Два адмирала

— Французы не открывают свои нижние порты, Гринли, — заметил вице-адмирал, опустив трубу, в которую долго наблюдал за неприятелем,

— несмотря на то, что им приходится открыть подветренные. Я почитаю это признаком того, что они не имеют никакого серьезного намерения.

— Минут через пять мы это лучше узнаем, сэр Джервез. Судно это катится, как лондонская карета.

— И при всем том его линия неисправна, Гринли! Посмотрите-ка вот на те два судна позади нас, они почти на полмили более на ветре, чем бы должно быть, и по крайней мере на полмили отстали. Не правда ли?

Капитан обернулся к арьергарду французов и внимательно начал рассматривать положение указанных ему двух судов; сэр Джервез же, задумавшись, снова начал расхаживать по юту. Несколько раз он останавливался, чтобы взглянуть на арьергард французской линии, находившейся тогда от него на расстоянии мили, и потом опять продолжал свою прогулку.

— Бонтинг, — сказал он коротко, — подите на минуту сюда. Кажется, наш последний сигнал был держаться кильватера вице-адмирала и следовать его движениям?

— Точно так, сэр!

— Поднимите теперь сигнал: сжаться линии сколько позволит безопасность и нести паруса по флагманскому кораблю.

— Очень хорошо, сэр Джервез, в пять минут он будет поднят.

Отдав это приказание, главнокомандующий, казалось, даже повеселел. Движения его снова стали живы, и на устах заиграла улыбка. Взор его на мгновение остановился на Гринли, будто желая узнать, не угадал ли тот его намерения, и потом главнокомандующий опять стал спокоен. В то же время сигнал был поднят, и ответы получены. Бонтинг отрапортовал об этом адмиралу, и тот, взглянув на свою линию, увидел, что все суда брасопили и потягивали свои шкоты, чтобы уменьшить расстояния, между ними установившиеся. Как скоро стало заметно, что «Карнатик» начал подвигаться вперед, капитану Гринли было приказано положить грот и фок-реи почти поперек судна, обнести шкоты всех стаклей и спуститься под ветер настолько, чтобы все паруса могли наполниться. Хотя это приказание и удивило всех, но ему слепо повиновались.

Минута встречи неприятелей настала. Спустившись под ветер, «Плантагенет» приблизился к наветренному борту «Отважного» на три четверти мили, угрожая ему полупоперечным огнем. Чтобы избежать этого, французский корабль спустился немного и оттого стал с большей быстротой и легкостью разрезать воду, приведя свой борт в лучшее положение против нападения. Этому движению последовали два следующих судна, может быть, несколько преждевременно; но адмирал на корабле «Громовержец» почел постыдным для себя спуститься от неприятеля и круто придержал взятое направление. Суда, позади него находящиеся, следовали движениям начальника. Эта перемена произвела в авангарде французов маленький беспорядок и угрожала еще большим в том случае, если бы та или другая часть отступила от общего курса. Но время шло, и оба флота сближались так быстро, что всякая другая мысль, кроме скорой битвы, была невозможна.

Когда «Плантагенет» и «Отважный» поравнялись, часовые пробили шесть склянок или, говоря языком общепонятным, возвестили, что настал восьмой час утренней вахты. Оба судна сильно боролись со стихией и неслись к ветру с покойным величием и могучей силой, уподобляясь неизменному движению планет. Волны поминутно обливали их черные борты и сетки, и вообще вся броня, облекающая военный корабль, блестела брызгами; но еще не было заметно никаких приготовлений к боевым действиям. Французский адмирал не подавал сигналов к начатию атаки, а сэр Джервез имел свои причины, по которым желал миновать неприятеля, если можно, без боя. Минута за минутой проходила на «Плантагенете» и «Карнатике», который находился теперь позади адмирала на расстоянии полукабельтова в страшном молчании. Глаза всех были устремлены на опердечные порты «Отважного» в ожидании увидеть огонь его пушек. Но ожидания эти оказались напрасными, и «Плантагенет» скоро уже был вне линии его выстрелов; то же повторилось и при встрече со вторым судном французской линии — «Победителем». Сэр Джервез невольно улыбнулся, пройдя первые три судна неприятеля, по-видимому, не замеченный; но, приближаясь к флагманскому кораблю, он чувствовал, что безнаказанность его не может более продолжаться.

— Я не могу понять, Гринли, что у них за планы, — заметил он своему капитану. — Впрочем, мы подойдем к ним поближе и попытаемся их узнать. Спуститесь еще немного, сэр; спуститесь на полрумба!

Руль «Плантагенета» был немного отдан, и он приблизился к «Громовержцу».