Два апреля

- Знакомиться с жизнью... Я не признаю этой формулы, - заявил он, позабыв, наверное, где и зачем находится. - «Знакомиться с жизнью» приходится только бездарным литераторам. Талантливый писатель несет жизнь в самом себе. Он создает жизнь, а не знакомится с ней. Создает по-своему, в меру своего внутреннего видения. Льву Толстому не надо было служить, чтобы написать «Анну Каренину», не надо было сидеть в тюрьме, чтобы написать «Воскресение». Федор Достоевский тоже, насколько мне известно, нигде не работал. Основатель социалистического реализма Максим Г орький занимался только литературным трудом и общественной деятельностью. Антон Чехов большую часть жизни прожил на даче. Пушкин никогда не служил.

- И много среди вас таких? - спросил Валерий Попов.

Раздалось хихиканье, но Попов не улыбался.

- Н-н-не очень... - проговорил Дарий Бронин.

- А как это «не очень» выражается в процентном отношении? -спросил Попов издевательски-серьезно.

- Вернемся к делу, - пришел Дарию на помощь судья с осанкой полковника. - Скажите, Ломтик, вы что-нибудь зарабатываете своим писательством?

- Да, - сказал Ломтик. - С октября прошлого года я заработал сорок два рубля.

В зале опять хихикнули.

- На какие же средства вы существуете? - приподнял бровь судья. -Ведь десяти рублей в месяц вам, наверное, не хватает?

Ломтик вздохнул, потупился и вопреки совету Дария Бронина покраснел.

- Побирается! - выкрикнула с места гражданка Бантикова. - Еще находятся среди нас идиоты, которые его подкармливают.

- Среди вас таких не найдется, - громко сказала Эра. - Но у него есть друзья, которые в него верят и не оставят в беде.

- Во что именно вы верите? - спросил Попов, вскинув голову. Он внимательно смотрел, переводя взгляд с Эры на стоявшего рядом Овцына.

- В то, что у него чистая и добрая душа, - горячо заговорила Эра. - В то, что он талантливый поэт, и не так уж на свете много талантов, чтобы ими бросаться. Он честно ищет дорогу, на которой сможет полностью отдать свой талант людям.

- Почему же он ищет эту дорогу, сидя в комнате, да еще по соседству с Ираидой Самсоновной? - спросил Попов. - Дарий Бронин, произнося свою пылкую речь, слегка подтасовал факты. Никто из перечисленных им товарищей в возрасте Ломтика не занимался только литературным трудом, и вообще внутреннее видение у них появилось после того, как полностью развилось внешнее видение. Я не специалист по литературе, но немножко знаю законы, общие для всех без исключения профессий, законы прогрессивной философии. Поэтому меня никто не разубедит в том, что творчество имеет в основе своей познание. «Знакомиться с жизнью» - это, конечно, нехорошая формула. Тут Дарий Бронин прав. Следует создавать жизнь, это он тоже сказал верно. Однако не при помощи внутреннего видения, а посредством активного участия в жизни. Тогда придет познание как необходимое условие творчества.

- Не обязательно видеть Индийский океан, чтобы знать, какого цвета в нем вода, - бросил обиженный Дарий Бронин.

- Все же лучше повидать, - усмехнулся Попов. - Подержать эту воду в горсти, подумать. И тогда поймешь, что цвет воды - это оптическая иллюзия, а на самом деле вода бесцветна.

- Я не всю жизнь сижу в комнате, - произнес, наконец, Ломтик. -Летом я работал в топографической экспедиции.

- Только четыре месяца и был покой в квартире, - сказала гражданка Бантикова, - пока этот тунеядец прохлаждался на лоне прелестей природы.

- Я попрошу, - остановил ее Попов.

Сообщение о том, что Ломтик не совершенный бездельник, несколько разрядило враждебную ему атмосферу. Встал Дарий Бронин, произнес речь, из которой стало ясно, что комиссия Союза писателей по работе с молодыми талантами считает Ломтика одаренным, но еще не нашедшим собственного голоса поэтом. Опровергая свои прежние слова, Дарий убежденно заявил, что Ломтику необходимо влиться в созидательную жизнь общества, найти себя сперва в труде, а потом уже в искусстве. Пожилые судьи смотрели на Дария и слушали его красивую речь с удовольствием. Валерий Попов сидел с опущенной головой, видны были только его буйные черные волосы.

- Какое возмутительное не то он плетет... - шептала Эра.

После речи Дария Попов спросил Бантикову:

- В своем заявлении вы писали о клевете на советского человека. В чем конкретно выразилась эта клевета?

- Мне больно вспоминать, - всхлипнула Бантикова и поднесла к глазам платок.

- Придется вспомнить, - сказал Попов. - Ваше обвинение само станет клеветой, если вы не под твердите его фактами.

Люди смотрели уже не на Ломтика, а на Бантикову. Она опустила платок, сказала:

- Этот негодяй сочинил на меня клеветнические стихи в «крокодил», и скрыл свое подлое лицо под псевдонимом. Вам нужны доказательства? Смотрите!

Она протянула вперед журнал, и его быстро передали по рядам на стол судей.

- Ничего я про нее не сочинял, - сказал Ломтик. - Это не мои стихи. И к тому же плохие.

- Он еще отпирается! - крикнула Бантикова, - Нет, вы прочтите! Его надо посадить в тюрьму за такие стихи.