Два боя

Формально оправданием командиру является радио, полученное им от начальника отряда: "Опасаться подхода неприятеля с юга". Но фактически и над ним, и над адмиралом, посылавшим это радио, довлело опасение попасть под удар превосходящих сил германского флота, присутствие которых возможно было предполагать (хотя в действительности поблизости их не было). Однако ни адмирала, ни командира "Рюрика" это нс должно было останавливать, если бы у них было сознание о возможности и допустимости риска. Между тем при дальнейшем преследовании, при более энергичных действиях этот день мог бы дать крупного морального значения успех в виде потопления. кроме "Альбатроса", еще и "Роона".

Отряд крейсеров, узнав о бое "Рюрика", пошел к нему на соединение, но затем, ввиду потери "Рюриком" неприятеля, вернулся.

Схема 8. Бой броненосного крейсера "Рюрик" с отрядом германских крейсеров

У банки Винкова отряд снова был безрезультатно атакован неприятельской лодкой.

К концу дня корабли вернулись в Ревель...

Из дальнейших событий этого дня следует отметить атаку английской подводной лодкой германского крейсера (по-видимому, "Роона"{35}) и поход лодки "Акула" к месту гибели "Альбатроса", у которого она была атакована двумя неприятельскими гидропланами и подводной лодкой, видимо, вызванными на помощь и для охраны "Альбатроса".

Заключение

В изложении этих двух эпизодов из опыта русского флота в мировую войну мы не преследовали задач больших, нежели те, которые высказали выше во вступлении к этой работе: проследить характерные черты тактики старого флота и оттенить тот несомненно уродливый уклон ее, явившийся следствием узкого понимания задач боя. Типичные моменты этих эпизодов, иллюстрирующих высказанное нами положение, подчеркнуты в порядке самого изложения.

Это направление должно быть изжито в тактике возрождающегося Красного флота, которая должна быть построена не на односторонних увлечениях, а на объективной оценке условий боя н вытекающих отсюда задании не к одной какой-либо отрасли деятельности флота, не в кругу абстрактных условий, а в стремлении предвосхитить всю совокупность данных обстановки боя. ведя обучение к тому, чтобы флот был в состоянии не только успешно стрелять на учебных стрельбах, но и быть способным успешно провести весь бой. Рамки тактики должны быть раздвинуты и должны охватить все стороны боевой! подготовки, начиная с искусства стрельбы и маневрирования и кончая искусством руководительства в широком понимании этого слова.

При ближайшем исследовании примеров из опыта войны, этой или другой — безразлично, приходится убедиться, что на тактику, на поступки отдельных начальников в бою имели крупнейшее влияние данные морального порядка, сложившиеся или воспитанные в кругу обстановки, предшествовавшей бою, обстановки, в которой он готовился и воспитывался.

Влияние этих данных возможно проследить и в приведенных двух примерах. В частности, борьба активно!! идеи и идеи осторожной обороны, выражавшейся в стремлении избежать рискованных положений, свойственна как бою с "Гебеном" Черноморского флота, так, в известной степени, и бою балтийских крейсеров. В Черном море причины крылись, несомненно, в кругу самого командования флотом, в Балтийском — в кругу тех влияний, которые исходили из оборонительного плана кампании. Но помимо этого были и другие причины, которые крылись, несомненно, в личном составе старого флота, в особенности в кругу офицеров и адмиралов старой "доцусимской" школы, с которыми так боролся Н.О.Эссен.

Здесь мы имеем дело с какой-то отдаленной традицией. пустившей глубокие корни в аппарате Морского ведомства и русского флота вообще. Пути ее тянутся к давно прошедшим временам, к Крымской кампании, где флот был обречен на пассивную роль и погиб в Севастополе, они проходят через Русско-японскую войну, с ее артурской эпопеей, явившейся повторением истории Севастополя, они дотягиваются и до мировой войны, в которой задача пассивной местной обороны доминирует над всем и оказывает решающее влияние на общее направление мысли и воспитания командного состава.

Несмотря на "школу Эссена", несмотря на то, что имелись прекрасные командиры, несомненно, склонные к активности, несмотря, наконец, на то. что целый ряд операций, активных по замыслу и выполнению, имел место в течение кампании, эта пассивная идея является основным мотивом.

И если для Балтийского флота тому были причины, ввиду подавляющего неравенства сил русского флота по сравнению с германским, то были ли какие- либо причины на Черном море? Почему там у командования сложились тенденции, вызывающие чувство глубокого осуждения?

Над этим надо подумать!

Надо отыскать их, эти причины.