Два часа до конца света

Однако, когда Гетера, совершила сеанс смещения в паре с Сестрой Полдень, последней показалось, что этот вихрь образов, пронёсшийся молнией сквозь уставший мозг, должен сигнализировать о перемещении на другой конец галактики. Но Гетера, снисходительно улыбнувшись, пояснила что они всего лишь прошли сквозь защитные барьеры комплекса «Рост».

Камера № 129450870, Нижние этажи Комплекса

— Почему я не ощущаю присутствия сестры? — Резонно воскликнула Полдень, едва её лёгкие наполнились затхлым воздухом тесного помещения.

— Этот комплекс был построен весьма талантливым инженером, с применением всех имеющихся у Советов аномалий. Он нарушает множество законов природы, в частности пространства. Если смотреть со стороны, мы находимся на глубине около сотни метров ниже фундамента. Однако, реальность в этом месте устроена так, что между тобою и твоими сородичами располагается шестьдесят тысяч этажей, соединенные лишь одной вертикальной шахтой, которую мы посетим позже.

В кромешной тьме, Полдень наблюдала, как затягиваются раны на шее Гетеры.

— Откуда в таком случае, здесь берётся воздух? — Спросила Сестра, стараясь выровнять дыхание.

— О, это очень долгая и грустная история. — Холодная ладонь ведьмы мягко опустилась на запястье Сестры. — Идём.

Раздался скрежет, и в помещение прорвался поток света. Они стояли в холодной тесной камере, лишённой каких бы то ни было предметов интерьера, если не считать подвесной кровати, крепившейся к одной из бетонных стен. Тяжёлая железная дверь, выкрашенная в грязно-зелёный цвет, открылась, движимая тауматургическими силами Гетеры, пропуская пару в ярко освещённый коридор, концы которого устремлялись в бесконечность. Вдоль стен тянулись сотни и сотни подобных пронумерованных дверей. Камера напротив была отмечена девятизначным числом.

— Это нереально, — прошептала Полдень, — здесь просто не могут работать люди!

— Согласна, — кивнула Гетера, увлекая за собой женщину. — Штат из людей занимает лишь первые десять верхних этажей комплекса, дальше в дело вступает кое-кто другой. Но всему своё время, сестра. Я немного ошиблась в расчётах, поэтому мы оказались немного дальше той камеры, где должны были появиться. Перемещение сюда отняло у меня немало сил, поэтому, рассчитываю, что ты не откажешь мне удовольствия в короткой прогулке по этому бетонному царству.

Обуреваемая смятением Полдень заметно колебалась, но жажда отыскать пропавших членов семьи, вкупе с доносящимся из соседних камер шорохов, заставили её поддаться устремлениям древнейшей ведьмы.

— Ах, — беззаботно пропела Гетера, беря под руку Сестру, — где же те времена, когда дворцы строили из малахита и янтаря?

***

За несколько секунд до возврата к сознанию, Константин смог ощутить тот короткий миг бытия, который Вера уже с пятой смерти воспринимала как должное. Мгновение, когда сознание уже набирает силу, разжигая в мозгу вспышки электрических импульсов, буквально за секунду до возврата памяти о прошедших событиях. Момент, вне текста и образов, чувство, которое сложно описать словами, но которое несёт за собой немое возмущение.

— Нет. Только не обратно…

Веки мальчика распахнулись против воли. Челюсти приоткрылись, впуская поток смрадного воздуха, наполненного гнилым духом. Когда-то давно, кажется, целую жизнь назад, он аккуратно поинтересовался у тёти, что происходит при умирании. Был вечер, в квартире отключили свет, а за окном бушевал ливень. В полумраке кухни, дистрофичный силуэт девушки выглядел сверхъестественно и без тауматургии.

— Ничего, — отрывисто бросила Вера, заливая в глотку оставшуюся половину бутылки вина. — Всё происходит во время жизни.

С этими словами, она швырнула опустевшую тару в кота, мирно спящего на диване.

Лёжа на холодном полу, Константин также вспомнил о том, что перед уходом они даже не покормили Барсика, и скорее всего, животное теперь просто умрёт с голоду. От этих мыслей ему страшно захотелось плакать, но слёзы почему-то не текли. Подумав об этом, он понял также и то, что его очки, привычно сидевшие на лице последние годы, теперь отсутствуют. Должно быть он их потерял, когда…

Наплывшие из памяти образы, навалившиеся на мальчика всем своим весом, заставили его перевернуться на живот и избавиться от чёрной смеси крови и алкоголя, скопившихся в желудке. Исторгая желчь, он в бессилии ползал во мраке, мысленно призывая Веру, но та не откликалась. Наконец, когда спазмы перестали терроризировать нутро, Константин поднял голову и понял, что ему конец.

В свете качающейся на проводе лампочки, похоже, единственной на всё помещение, подслеповатым взглядом, он разглядел выпотрошенное тело Веры. Точнее, то, что от него осталось.