Два дня в апреле

А сегодня бедняжке Дафнии снова предстоит пережить все страшные события того ужасного дня. А каково Уне! Как смириться юной девушке, ещё почти ребёнку, с тем, что её отец погиб в день её рождения? Вот и сегодня! Уже исполняется шестнадцать лет! Или всё же семнадцать? Изабель не уверена в датах, что и неудивительно. Ведь они так редко видятся. «Но, в сущности, Уна — ещё ребёнок. Очень миленькая девочка! Волосы прекрасные! Словно сошла с полотен Боттичелли. Вполне возможно, что со временем она могла бы заполучить работу, связанную с рекламой всяких шампуней».

Надо не забыть купить цветы, когда поедет в город. Она обязательно навестит сегодня могилу Финна. Конечно, это — такая малость, но Изабель твёрдо решила отдать свой долг уважения усопшему.

Она добавляет в пену немного ароматического масла, повязывает голову полотенцем, наносит на лицо огуречную маску и осторожно погружает свои пятидесятидевятилетние кости в воду. Не дай бог, поскользнётся, оступится или ещё что, и тогда, как говорится, не соберёшь этих старых костей. Какое-то время она лежит с закрытыми глазами, вдыхая в себя концентрированные ароматы водного раствора.

Наверное, стоит позвонить Дафнии с самого утра, спросить, как у неё дела. Но ведь сегодня пятница! Нет, она перезвонит ей в другой раз. Вполне возможно, и Дафнию это тоже вполне устроит. В их отношениях с дочерью всё по-прежнему так зыбко, так хрупко и ненадёжно… Вечно они напяливают на себя маски, когда разговаривают или встречаются, притворяясь, что у них прекрасные отношения друг с другом. Дескать, лучше не придумаешь! Да, тяжкое наказание выписала ей жизнь. Ведь уже столько лет длится её нескончаемая мука.

Она берёт мыло и начинает осторожно намыливать тело, прислушиваясь к звукам, долетающим в окно ванной комнаты с улицы. Какой-то мотор тарахтит. Что это? Самолёт летит? Или вертолёт?

«В кафе „Стефано“, — набирает она текст эсэмэски. — Рядом с железнодорожным вокзалом. Без четверти два. На мне будет оранжевое платье».

Там наверняка их никто не увидит. Во всяком случае, её приятельницы точно туда не заглядывают. Да и партнёры Алекса по бизнесу или его клиенты тоже.

Менее чем через минуту на дисплее высвечивается ответ: «До встречи! Буду ждать с нетерпением!»

Вообще-то, он предлагал встретиться в каком-нибудь отеле. Даже вызвался заказать номер. Но она сказала «Нет». Не на первом же свидании укладываться в койку! Она — не такая! И никогда, кстати, такой не была. А мужчина, надо отдать ему должное, не ретировался, получив отказ. Что есть хороший знак.

Изабель щелчком переключает дисплей на воспроизведение его фотографии, которую он разместил на своей страничке в Интернете. Собственно, увидев эту фотографию в социальной сети пару месяцев тому назад, она и решилась отправить ему первое сообщение. Изабель увеличивает масштаб и начинает внимательно разглядывать лицо. «Серые глаза, нос крупноват, улыбка приятная, но зубов не видно. Нарочно не показывает? Значит, с ними что-то не так. Конечно, никто не ждёт от него голливудской улыбки, — размышляет она. — Будем надеяться, что зубы не самые страшненькие из всех, какие могут быть. Волосы подстрижены очень коротко, почти ёжиком. Седые? Или просто светловолосый? По фотографии трудно понять». К ёжику у неё нет никаких претензий. Всё же лучше, чем лысина. К тому же черты его лица вполне позволяют носить такую причёску.

Словом, представительный мужчина. Уже не молод. Массивная челюсть, лучистые морщинки в уголках глаз, глубокие борозды залегли по обе стороны лица, начиная от самого кончика носа и почти до уголков губ. На щеках явственно проступает капиллярная сетка. Наверняка гораздо старше тех пятидесяти двух лет, которые он себе приписал. На этот счёт сомнений у Изабель не возникает. Впрочем, не ей придираться! Она сама написала под своей фотографией в сети, что ей всего лишь пятьдесят. Хотя, с другой стороны, а кто скажет правду? Все так делают!