Услышав доклад сигнальщика, Сергей Иванович оторвался от наблюдения за бухтой, в которой «поголовье» транспортов сократилось вдвое. Два десятка пароходов ушли в Сантьяго и Сьенфуэгос, в сопровождение всех трех броненосцев Серверы. Произведенный в чин вице-адмирала Сервера решил разогнать американские канонерки с яхтами, что блокировали кубинские бухты. Требовалось по возможности истребить плохо вооруженные, по сути, гражданские суда, и показать всем, кто отныне на море хозяин. Ведь пакостили американцы, как могли вредительством занимались, налеты и обстрелы фортов и побережья полная чепуха.
Янки кошками цепляли телеграфные провода, что шли на Кубу и безжалостно резали, зачастую себе во вред. Так произошло с Гуантанамо — поначалу в мае кабель перерезали, но потом когда сами же американцы заняли часть побережья бухты, они всячески костерили незадачливых «налетчиков». Ведь телеграф требовался и морякам, и армейцам, так что пришлось восстанавливать связь. Только успели сделать, как пришли испанцы и взяли телеграфную линию под охрану — рядом с будкой поставили на долгую стоянку сильно поврежденный «Бруклин».
Крейсер теперь представлял собой двух башенную береговую батарею, как и «Айова» — ни на что другое эти корабли не годились. Да и вахтенную команду с комендорами на них едва набрали, чтобы хоть как-то сохранить трофеи, и даже их приспособить к несению военной службы. Вручную натаскали восьмидюймовых снарядов и зарядов, по полудюжине на башню, и стали потихоньку проводить учения. Вчера в присутствии британского и французского крейсеров, что пришли поглазеть на удивительное зрелище плененного американского флота, сделали по паре выстрелов из каждой башни, отправив снаряды подальше в море. Пользы от такой стрельбы никакой, зато психологический эффект может быть колоссальный.
Ведь репортеры как малые дети радовались, делая снимки выстрелов с бывших американских кораблей, на которых развевались красно-желтые испанские флаги. И можно не сомневаться, что известия об этом событии быстро разлетятся по всему миру, и заставят в Вашингтоне многих призадуматься. Ведь если испанцы смогут ввести в строй поврежденные броненосцы с крейсером, то любой порт САСШ окажется под угрозой безжалостного расстрела с моря. Причем безнаказанного — ответить нечем, новые броненосцы не скоро смогут выстрелить из своих башенных орудий.
— Теперь немцы пришли полюбоваться на наши трофеи, а завтра уже припожалуют австрийцы. Ничего, все покажем, а я еще и расскажу, что мы с американцами сотворим, когда со всей трофейной армадой явимся. Страха больше нагнать нужно, да жути, чтобы биржи «закачались»…
Глава 44
— Вы правы, дон Серхио — дистанции боя будут увеличиваться, а потому будет играть важную роль дальнобойность орудий, имеющих удлиненный до 45 калибров ствол. Или как самое малое — сорок калибров. А потому, скажу вам прямо — будет намного лучше, если почти все захваченные корабли американской постройки мы продадим янки обратно, пусть даже за половину цены, даже за треть, с учетом повреждений, и получим от них деньги, столь нам нужные для реорганизации уже нашего флота.
— Но это три броненосца и броненосный крейсер — последний нам доставил множество проблем, дон Фернандо. Да еще три малых бронепалубных крейсера, которых в нашем флоте вообще нет.
Сергей Иванович с нескрываемым удивлением посмотрел на Вильямиля, тоже щеголявшего нашивками контр-адмирала. Кроме их двоих это звание получили начальник штаба Бустаменте и второй младший флагман Передес, который оказался в Сантьяго командующим целой бригады броненосцев, ни один из которых не мог выйти в море даже в отдаленной перспективе. На «Орегоне» сейчас лихорадочно заделывали пробоину от взрыва торпеды, и броненосец на долгое время станет брандвахтой и плавучей батареей, наподобие «Айовы». С «Техасом» промучились, хорошо, что успели до шторма разгрузить за пять суток. Выбрали весь уголь и демонтировали орудия, выгрузили боеприпасы, наскоро заделали пару небольших пробоин. Дождавшись прилива, броненосец сняли с мели, откачав помпами воду из затопленных отсеков. И осторожно, на буксирах провели через узость в бухту, на радость вышедшим на набережную жителям Сантьяго.