Два евро на сдачу

– Нормальный диван. – Кларисса пожала плечами, стараясь не показать, что явно ощутила, как жесткие пружины впились в ее бедра. – Это ты малахольный какой-то. Привык спать на пуховых перинах в своей резиденции.

– Да сколько можно. Ты же видела мою квартиру.

– В одном из лучших районов города. – Кларисса подняла левую бровь и посмотрела на Даниэля. – Но, кстати, да. Я думала, у тебя квартира лучше. Что, родители денег не дают?

Даниэль накрылся одеялом и выключил ночник.

– Спи давай.

За окном завывал ветер, и Кларисса никак не могла уснуть. Она вертелась на пружинах, которые впивались ей в спину даже несмотря на три слоя одежды и плед, постеленный вместо простыни. Она уже пожалела о том, что без боя уступила кровать Даниэлю. В конце концов, можно было лечь вместе, а потом спихнуть его с кровати, когда он уснет.

– Даниэль, – шепотом позвала она, повернувшись в его сторону.

Он не отозвался.

– Эй, Даниэль, – повторила Кларисса чуть громче.

– Что тебе надо? – сонно пробормотал он.

– А знаешь, что я больше всего любила в библиотеке? – Кларисса задумчиво уставилась в потолок.

– Есть подозрение, что не тишину, – проворчал Даниэль.

– Тишину я, конечно, тоже люблю, – продолжила Кларисса, не обращая внимания на его сарказм. – Но я не об этом. Там я не чувствовала себя одиноко. Когда я брала очередную книгу, то знала, даже чувствовала, что ее до меня читали.

– Фу, какая гадость.

– Да о чем ты подумал? – Кларисса цокнула языком. – Я же не какие-то порнографические журналы читала.

– Как ты чувствовала тогда?

– Многие книги были потрепаны. И, знаешь, по внешнему виду библиотечной книги всегда можно сказать, насколько она интересная. У самых популярных страницы вообще кое-как держались. А еще некоторые люди оставляли какие-то заметки на полях. Или подчеркивали фразы и ставили напротив них восклицательный знак. Я будто могла общаться с этими людьми. Они словно таким образом рассказывали, что для них важно и что они чувствуют.

– Мне казалось, нельзя так поступать с библиотечными книгами.

– Да ты просто зануда!

– Ну да, ну да, это же я все детство провел в библиотеке.

– Ой, да иди ты!

Кларисса накрыла себя с головой пледом и резко повернулась на диване, о чем тут же пожалела, потому что острая пружина впилась ей в ребро так, что на секунду перехватило дыхание. Она пыталась удержаться, чтобы не вскрикнуть, но все равно издала протяжный стон, полный боли.

– Пружина? – весело отозвался Даниэль.

– Как ты тут вообще спал? – Кларисса больше не могла притворяться, что ее решение спать на диване оказалось удачным.

Даниэль самодовольно усмехнулся.

– Да все равно лучше так, чем с тобой ютиться на одной кровати! – сердито заметила Кларисса.

– Ну-ну, – покачал головой Даниэль и, помолчав, продолжил: – Так ты и сама писала в книгах?

– Ну нет, рука не поднималась. Но я, бывало, писала что-то на листочке бумаги, сворачивала его и клала в середину книги между страниц. Или в начало своей любимой главы. Я думала, что тот, кто прочтет эту книгу следующим, напишет там что-то от себя. И так весь листок в конце концов окажется исписанным, там будет столько мыслей и посланий…

– Какой-то странный односторонний чат. Я хоть и не очень понимаю смысл, но могу оценить твою попытку спасти библиотечные книги от записей на полях. – И после небольшой паузы добавил: – И ты просто оставляла листок? Тебе не хотелось даже посмотреть потом, написал ли кто-то что-то от себя?

– Тогда весь принцип был бы нарушен. Мне бы захотелось что-то ответить, а тот листочек предназначался не для общения.

Они лежали в тишине несколько минут и только слышали, как ветер бьется в окно.

– Даниэль, – жалобным голосом произнесла Кларисса.

– Что?

– Обещаешь не злорадствовать?

– Нет.

– Ну, пожалуйста!

– Ладно, – смилостивился он.

– Можно я вернусь на кровать?

Даниэль посмеялся и тут же добавил:

– Извини, не смог удержаться. Конечно! Это адский диван! Если ты поспишь на нем всю ночь, утром будешь в синяках. Могу тебе свои показать.

– Спасибо, конечно, но я как-нибудь обойдусь. – Кларисса снова собрала пледы и подушку в охапку. – Только вот… – Она в нерешительности стояла около кровати. – Я знаю, что у вас, парней, там иногда непроизвольно все срабатывает, но пообещай, что не будешь ко мне приставать, пожалуйста.

Даниэль окинул взглядом ее бесформенный силуэт напротив окна, казавшийся огромным из-за многослойной одежды, и приглашающим жестом откинул одеяло с ее стороны кровати.

– Обещаю, можешь спать спокойно.

22 декабря

Репетиция Рождества